Автор: Лютый зверь
Категория/Рейтинг: NC-21, но пока G
Жанр: Фенези, гет
Пары/Персонажи: - Льюиль/Чинита
Статус: - Пишется
Предупреждение: - Лют пишет гет - это жестоко о отношению и к автору, и к читателям..
Содержание: - Пока нет.
Дисклеймер: - Все мое.
От автора: - Проду надо все же выпинывать....
Глава первая Воробышек
Ведьма
Ведьма
- Льюиль!
Юный эльф с легкостью вспорхнул на ветви старого, кряжистого дуба.
- Льюиль! Я так и знал, что ты тут! Ну что ты сидишь? Идем к костру, сейчас уже петь начнут!
- Петь? Петь – это хорошо. - Я потянулся и покинул свой пост.
- Льюиль, а о чем ты в последнее время думаешь?
- О жизни, Вереарис, о жизни.
- Льюиль, тебе так трудно ответить?
- Я ответил.
- Льюиль! – малыш Вереарис совсем не похож на свое имя. Он живой и звонкий, как весенний ручей.
- Вереарис, я чувствую грядущие перемены. – Следующие слова даются мне нелегко. - Хочу, чтобы ты стал моим приемником.
- Льюиль? Никто не чувствует, даже…
- Я знаю, Вереарис, - обрывать собеседника не в наших правилах, но предчувствие слишком сильно, а сам я слишком долго думал об этом. – Вереарис, если никто больше не чувствует, значит, перемены коснутся только меня, но мой пост… если возникнет такая необходимость, займи мое место.
Слушать возражения Вереариса не имеет смысла. Предчувствия не обманывают эльфов.
Трава в лесу шелковисто-мягкая и пряная. Этот запах кружит голову и очищает мысли. Гнетущее предчувствие сегодняшним утром стало ярким, как звездный свет и пропало. Странное спокойствие наполняло тело полностью, кажется, что оно проникло даже в кончики волос. Предопределение правит всеми: и людьми, и гномами, и драконами, и эльфами, и даже богами. Малыш Вереарис бросил бы ему вызов, человек бы попытался обмануть, гном просто плюнул бы под ноги и покрепче ухватил любимую кирку, а я... пожалуй, поступлю, как старый дракон: приму это.
Люди не понимают, не слышат лес. Может, поэтому они так шумят? Да чем вообще можно заниматься с такими криками и грохотом? Некоторое время прислушивался, а потом помчался на голоса, не справившись со своим любопытством.
Вскоре я понял, в чем дело. Люди гнали по лесу ведьму. Это такая забава у смертных. Находят колдуний и сжигают. Иногда это бывает полезным. Я не знаю, как смертные вычисляют ведьм. Ведь большинство их людей глухи к магии. Остановившись на небольшой поляне, прислушался к магии ведьмы, но ничего не почувствовал. Может ведьма слабая? Надо посмотреть.
Люди так беспечны. Они совсем не заметили меня, а я с толстой дубовой ветви хорошо видел, как девичья фигурка пыталась вырваться из рук нескольких крепких парней из поселения за Кривым холмом. Люди кричали и улюлюкали, но девушка не проронила ни звука. От нее не веяло магией, обычная девушка. Ну, не совсем обычная: потрепанная, лишившаяся чепца и странно молчаливая. Обычно женщины людей слишком шумные, но эта отбивалась сосредоточенно и молча. Глупцы. Они собираются убить обычного человека.
Но почему она молчит? Она…
Спрыгиваю с ветки в центр поляны, на дальнем конце которой люди выкручивают руки несчастной. Это наш лес, и если люди хотят осквернить его, карая невинных, но как эльф, я не собираюсь это терпеть. Грязные делишки следует совершать в тесных и смрадных городишках и деревеньках, а не в светлом и чистом лесу.
От этих людей раздражающе пахнет потом и старой кожей. Но самое главное, я замечаю серые одежды бродячего охотника на ведьм, хотя сами они называют себя странствующими ловцами. Всего каких-то пятьдесят лет назад никто не слышал об этих охотниках, а теперь они имеют такое влияние, что люди готовы сжигать своих девушек только по одному слову этих бродяг. Не понимаю людей. И не хочу вмешиваться в их делишки, но Лес священен. Эдак и нас скоро объявят пособниками зла.
- Лес не для грязного беззакония, смертные! – смотрю на толпу.
- Наши дела не касаются тебя, сидх, - дерзко оскалился серый бродяга.
Люди медлительны. Дерзкая, воняющая чесноком, улыбка все еще держится на обветренном лице, а ноги уже болтаются в воздухе.
- Я алов. - Держу наглеца за горло. Ни один из нас не простит оскорбления от сравнения с этими гордецами. – Не можешь отличить сида от алова, человека от ведьмы, да еще и оскверняешь нечистивостью священный лес. Хочешь познать наш гнев?
Ярость затмевает мне глаза. Спутать меня с сидом! Да за это мало сжечь его дом! Внезапно на мою руку ложится тонкая девичья ладошка. От удивления выпускаю горло наглеца. Чинита смотрит мне в лицо. Ее глаза… Я никогда не видел таких глаз…
Охотник кулем падает на траву. Мерзкий человечишка растирает горло и прячет злобный взгляд, но эманации его ненависти так загрязняют воздух, что хочется зажать нос рукой.
- Она ведьма, - выплевывает эта серость. – Умертвила родителей, а теперь и приютившая ее женщина лежит, разбитая параличом.
- В этой девице нет и следа магии. - Пожимаю плечами.
Совсем нет. Обычный человек. Только глаза…
- Мы не пустим ее в деревню!
Посмотрите, как осмелел. Только пятится почему-то резво. Ага, а вот теперь еще и за кузнеца спрятался.
- А ты разве из деревни? – Не хочу скрывать свое презрение.
Люди странные. Теперь сирота станет мишенью для оскорблений и обвинений во всех неприятностях, начиная от убежавшего молока. А заступиться некому.
Почему это волнует меня? Что мне за дело до того, как живут люди в своих поселениях? Да, наш народ любознателен, но только к тому, что творится в лесу. Почему? Что мне за дело до немой человеческой девушки?
Я отпустил людей. Их распри нас не касаются, пока они не поганят лес. Но Чинита осталась. Ей нельзя было возвращаться. Во всяком случае, не сразу. Я отвел ее в старый охотничий домик у оврага. Когда-то там бирюком жил хромой лесничий, но вот уже лет пятнадцать, как он умер. Не дворец, но перетерпеть, пока серый охотник уйдет, Чинита вполне сможет.
Когда я уходил, девушка догнала меня и сунула в руку лист ландыша. Как она узнала?