Название: Последняя игра
Автор: Лютый зверь
Размер: планируется макси. Глава с прологом 5319 слов
Категория/Рейтинг: NC
Жанр: Скорей всего, фантастический детектив.
Пары/Персонажи: - Всякие, много
Статус: - пишется
Предупреждение: - гет, смерть персонажей
Содержание: - Кто-то поёт, а кто-то убивает
Дисклеймер: - Моё
От автора: - автор-псих, его понесло
Размещение: - только с моего согласия
Пролог
Пролог
Она поёт. Поёт глупую и незамысловатую песенку о любви. Эта песня - хит. Её очередной хит. Она поёт, и голос льется в микрофон, чтобы вырваться из колонок со всепожирающей мощью. Глупые поэт и композитор думают, что написали хит. Дураки! Какие же они дураки! Это её голос превращает эту глупую и незамысловатую песенку в хит. Её голос, её лицо, её фигура, она сама! В зале хлопают, подпевают, плачут и смеются. Это её жертва. Она, как языческая богиня соберёт это подношение и выпьет до дна. Эти люди, этот город, этот мир – всё это для неё! Она поёт, она любит свой голос, свои губы, своё лицо, своё тело. Она любит себя. Сейчас. На глазах у всей толпы. Она любит себя этой глупой песенкой, и весь зал любит её. Её любит весь город, весь мир. Она богиня поп-музыки. Весь мир принадлежит ей. Это круче и глубже любого наркотика. Она поёт глупую и незамысловатую песенку о любви.
Юлия передернула плечами. Ну за что ей это наказание? Сладкий голосок лез в уши липкой патокой. Девушка не любила такую музыку, и сейчас ей больше всего хотелось зажать уши ладонями и погрузиться с головой в ванну. Но работа есть работа. Юлия тряхнула короткими волосами, выпрямилась и сосредоточилась.
За кулисами старинного и престижного театра было жарко, темно и уныло. Юлия не понимала, почему маленькая блондинка на сцене предпочитала живое выступление голограммному. Дешевле и проще записать один раз, а потом просто доверить концерты аппаратуре, но эта звезда предпочитала выступать сама. Впрочем, гораздо больше вопросов вызывала причуда выдавать личного телохранителя за фитнес-тренера. «Можно подумать хоть кто-то в это верит», - подумала Юлия, сердито сверля взглядом ажурные балки над сценой.
- Юлия. – Арт-директор звезды подошла к девушке. – Что за вид? Сделай лицо попроще.
- Простите. – Юлия невозмутимо повернулась к женщине. – Я теперь понимаю, почему никто не остается на этой должности более двух недель.
- Нельзя так говорить о своей клиентке.
- Тогда объясните этой клиентке, Настасья Михайловна, что я не её поклонница и выполняю свою работу. А когда мне тычут голой грудью в нос, то работать я не могу. Обзор не тот.
Женщина пропустила язвительное замечание мимо ушей, встала рядом с Юлией и не спеша развернулась лицом к сцене.
- Посмотри на сцену. Что ты видишь?
- Самовлюбленную мечту педофила, – с абсолютной искренностью ответила Юлия.
- Ну и это тоже, - Настасья Михайловна, спрятала ярко-красную улыбку за холёной ладонью. – Но ты не так смотришь. Посмотри на неё. Она сейчас в экстазе. В этом её секрет. Но, это её наркотик. И она никогда не соскочит с него. Любовь, восхищение, желание и внимание – это то, что составляет её суть. И эта суть требует постоянной жертвы. Она будет требовать это внимание у всех, везде и всегда. И от тебя тоже. Это Нарцисс, но Нарцисс, которому мало только своей любви. Окажи ей внимание, или она сделает всё, чтобы его добиться. Послушай доброго совета.
Теплые руки легли на плечи девушки, подкрепляя слова, сказанные низким, бархатистым голосом, Настасья Михайловна чуть качнулась вперед и её каштановая прядь, отделившись от прически, мягко мазнула по щеке молодую телохранительницу. На миг Юлии показалось, что она погружается в гипнотический транс, но арт-директор уже убрала руки и привычной, волнующе дерзкой походкой
направилась к одному из работников сцены.
Глава 1
Глава 1
Женщина сыто потянулась и улеглась поудобней на его плече. Дмитрий самодовольно улыбнулся и полуобнял роскошные плечи Дины. Да уж, не часто простому следователю прокуратуры удается затащить в постель роскошную диву из шоубизнеса. Пожалуй, зря он тогда ворчал на то, что ему подсунули этот висяк. Дело он, конечно, не раскроет, но хоть получит удовольствие от процесса. Вот и сама Дина Стар сейчас рядом. А он, между прочим уже лет шесть её поклонник, так то! Вовремя же он пошутил над их именами. Вот тебе и «Дина-Дима».
Спасибо майору Лисину, который дал возможность допросить поп-диву, пик славы которой отгремел пару лет назад. Впрочем, свой круг поклонников экстравагантной певицы всё ещё обеспечивал Дине Стар стабильный и высокий заработок и немалую долю популярности. Дмитрий Славин, скромный следователь городского управления прокуратуры являлся одним из таких поклонников. Набравшись наглости, молодой человек все же смог выдавить из себя приглашение на легкий ужин. К его величайшему изумлению Дина Стар отнеслась к приглашению благодушно, но настояла на том, чтобы ужин состоялся в холле её отеля.
- Димочка, ты же понимаешь, что я могу появляться далеко не везде, - неожиданно перешла на ты Дина и ласково улыбнулась.
Славин был готов понять всё что угодно и, как барашек на заклание, пошёл за поп-дивой в роскошный отель.
Ужин, действительно, оказался легким, Дина изволила лишь пригубить какой-то жуткий травяной сок со странным пряным запахом, что ел сам, Дмитрий решительно не помнил. Зато он помнил, как шел по пустому холлу отеля в номер певицы, как отчаянно обнял её перед дверью, жадно целуя. Тонкие пальцы вцепились в короткие волосы Димы, но не оттолкнули. Женщина отвечала на поцелуй почти яростно, прижималась роскошным, пышущим жаром телом. Пряный запах трав кружил голову.
Дверь номера они тогда едва не взломали. Форменный пиджак Славина остался валяться где-то возле злосчастной двери, а платье Дины – на ковре гостиной. Брюки Дмитрий бросил на пороге спальни, не переставая целовать и обнимать женщину. Там же, на пороге спальни осталась кобура с табельным пистолетом.
Дмитрий подхватил роскошное тело на руки и почти швырнул на кровать. Дина царапала плечи и громко вскрикивала каждый раз, когда он вжимал ее в шелк простыней. Только после первой волны страсти, Дмитрий заметил, что всё это время на его шее нелепо болтался галстук, а Дина осталась в чулках и босоножках.
Прохладный воздух обдувал влажную спину, царапины на плечах приятно пощипывало, а сам Дмитрий увлечённо воевал с хитрым переплетением ремешков на тонких лодыжках. Дина засмеялась и притянула его за галстук к себе. Дмитрий закрыл глаза, когда сочные губы коснулись его рта. Поцелуй вышел длинным и томным.
Безупречная прическа разметалась, губы покраснели от поцелуев, а глаза сияли – Дина удивительно похорошела, о чем Славин ей тут же и сообщил. Низкий грудной смех и ещё один долгий, чувственный поцелуй стали наградой.
А чертовы босоножки свалились сами, после того, как Дина нажала на пряжку одним пальцем. Потом она смеялась над нескрываемой досадой Димы. Но едва его губы коснулись округлой косточки на щиколотке, смех перешел в прерывистый вздох.
Второй они любили друг друга нежно и томительно неторопливо. Дмитрий ласкал пальцами и губами совершенное тело, и ему было откровенно наплевать на пластическую хирургию, имплантаты и инъекции, благодаря которым это совершенство было достигнуто.
- Ди-им, - женщина томно протянула, словно перекатывая имя на языке, и провела по плечу отполированным ноготком с какой-то модной голограммой. – А ты найдешь его?
- Обязательно. – Ну, в самом деле, не говорить же ей правду.
- Честно-честно? – дождавшись невнятного мычания, Дина продолжила. – А как? Ты уже нашёл улики или что там у вас положено.
- Нашёл. Но говорить не буду. Сама понимаешь, «в интересах следствия»…
- Фу, какой противный! – По плечу шутливо стукнули.
- Ну, Дина, ну не могу я.
- Ах, так! – Женщина оттолкнула парня и капризно надула губы.
- Да это же совсем не интересно, - Дмитрий ласково провел рукой по гладкой спине.
- А мне интересно!
Дмитрий приподнялся на локте и посмотрел на отвернувшуюся Дину. И что она так настаивает? Большинство женщин отказывались слушать о «всяких ужасах», но не Дина. А что ей ответить, если тело несчастной, точнее то, что от него осталось, в морг отвезли не более пары часов назад? Да и зачем Дине Стар…
Додумать Славин не успел, женщина почувствовала напряжение следователя и вскочила с кровати.
- Ну, Дина, - протянул ей вслед молодой следователь, провожая глазами обнаженную фигуру.
Женщина метнулась к вещам, брошенным Дмитрием посреди гостиничного номера, и присела. На миг ее зрелая фигура напомнила парню гитару. Не особо оригинально, но Дмитрий за оригинальностью никогда не гнался. Красивая женщина. Внезапно Дина что-то подхватила и резко обернулась.
- Ди-дина… не шути с этим, положи!
Дмитрий медленно сел на кровати, стараясь не делать лишних движений и выглядеть как можно спокойней. Насколько это возможно, когда женщина, которую ты успел назвать своей, целится в тебя из твоего же табельного оружия. Красивая и обнаженная женщина с оружием, снятым с предохранителя. В голове испуганной молнией мелькнула мысль - «Зачем она это делает?», - но отвлекаться было некогда. Табельное оружие полицейских и офицеров юстиции слушалось только тех, в чьё тело был вживлен чип, подсоединённый к компьютерной системе МВД. Остальных, нажавших на спусковой крючок, ожидапл сильнейший разряд тока.
- Говори, Димочка. Будь хорошим мальчиком. Что ты успел узнать?
- Не будь дуррой, Дина. Это табельное оружие… - попытался объяснить Дмитрий, но Дина, изменившаяся до неузнаваемости, словно в неё вселился кто-то нездешний, резко прервала его.
- Говори! – ствол угрожающе качнулся.
- Брось, дура! Оно же на меня настроено!
Сухой щелчок показался каким-то слишком громким, а потом раздался пронзительный женский крик. Дина упала и забилась в конвульсиях – разряд тока заставил её тело выгнуться дугой. Следователь поднялся с кровати и подошел к хрипящей женщине. Она лежала на боку и тяжело дышала, роскошное тело покрылось тонкой пленкой пота, а в воздухе стоял резкий запах мочи. Все-таки разряд был рассчитан на выведения из строя крупного мужчины, для Дины разряд оказалось слишком сильным. Женщина только чудом не потеряла сознания, но даже не шелохнулась, когда Дима выхватил из сведенных рук оружие.
- Дура… Зачем? Что такого важного в убийстве третьесортной танцовщицы из никому не известной группы?
Дина наконец пошевелилась, с трудом приподняла голову и уставилась куда-то за плечо своего недавнего любовника и несостоявшейся жертвы. В расширенных глазах поп-дивы застыл ужас.
- Нет! Не надо! – истеричный крик разбился о панорамное стекло дорогого номера.
Дмитрий с ужасом и отвращением смотрел, как тело, которое он обнимал несколько минут назад, тело, сводящее с ума большинство мужчин, корчится и оплывает на ковре. Это было жутко и омерзительно настолько, что Дмитрий даже не смог обернуться, чтобы увидеть то, что так напугало Дину и сейчас убивало её у него на глазах. Красивая женщина меньше, чем за минуту превратилось в бесформенную груду органики. Дмитрий уже не раз видел смерть, ему приходилось осматривать недельные трупы, он принимал участие в двух операциях, но то, что он видел сейчас, заставило его согнуться и прижать руку ко рту.
Каким-то чудом, Дмитрий все же успел вбежать в туалетную комнату и склониться над унитазом. Рвало его долго и мучительно.
Потом он вызвал наряд и осмотрел место преступления. К тому времени, когда приехала опергруппа и специалисты, Дмитрию Юрьевичу Славину удалось взять себя в руки. В голове крутился заезженной пластинкой лишь два вопроса: «Зачем она это сделала?», – и : «За что её убили?».
Молодой, но перспективный следователь прокуратуры дал себе слово раскрыть это дело. Дело, в котором было два женских обезображенных трупа и неудавшееся покушение на него самого.
***
- Ю-у-у-ль!
«Вот же пьянь!»
- Ну-у, Ю-у-ль!
- Да-да, сейчас. Постойте минутку, я дверь открою.
- Зови меня… ик! Танюшечка! – Молоденькая девушка, даже после того, как Юлия прислонила её к стене рядом с презентабельной дверью, заметно покачивалась.
- Настасья Михайловна мне голову оторвет, - Юлия матерясь про себя, но внешне невозмутимо открыла дверь квартиры и вошла внутрь.
- А что Настька?! – Татьяна сделал героическую попытку отлепиться от стены. – Что Настька? Ты меня должна слушаться!
Быстро, но тщательно осмотрев просторное помещение, Юлия вернулась к своей подопечной. Квартира звезды была огромной, вычурно-роскошной и на вкус Юлии раздражающе-пестрой. Какие-то дизайнерские штуковины, мебель, которую с первого взгляда можно принять за орудие пытки, устрашающее количество всевозможных гаджетов и отовсюду смотрящие синими глазами изображения Татьяны Штиль. Кукольное личико, точеная фигурка, фантастические наряды. Звезда танцевала, подмигивала и улыбалась с плакатов, картин и голограмм.
- Да мои поклонники только и мечтают называть меня так!
- Ага, спят и видят, - девушка честно старалась, чтобы сарказм не проскользнул в голос.
- Знаю я, что они там во сне видят, - хихикнула звезда, наваливаясь на плечо Юлии. – А ты должна слушаться!
- Я слушаюсь.
Юлия втащила пьяного поп-идола в квартиру. Несколько секунд раздумывала, куда теперь транспортировать невменяемое счастье: в спальню или для начала в ванную. И так и эдак ожидались сюрпризы. Девушка решила, что новомодный диван в гостиной лучше всего, да и ближе.
- Правильно, старших надо слушаться. И почему у тебя грудь больше, если ты младше?
«Ну, началось…»
Пока терпения игнорировать свою подопечную Юлии ещё хватало. Она уложила вялое тело на диван и выпрямилась. Теперь ещё надо раздеть это «счастье».
«Видели б тебя сейчас твои поклонники, ангелочек», - поморщилась девушка. «Ангелочек» смеялась, выворачивалась, норовила прижать лицо Юлии к своей груди, словом, всячески мешала. Терпение девушки уже готово было лопнуть, но неожиданно Татьяна уснула, словно выключилась. Юлия облегченно выдохнула и укрыла свою подопечную пледом. На спящем лице звезды плясали голубоватые отсветы рекламных огней за окном. Город никогда не спит, никогда не бывает темным. Юлия подошла к окну посмотреть на ночные огни. Над одним из небоскрёбов танцевала огромная трехмерная голограмма Татьяны. Ну, хоть без звука, и то хорошо. Юлия Котова задернула жалюзи.
Вот и всё. Теперь можно идти спать в свою комнату. Юлия поправила плед, посмотрела на уснувшую звезду.
- Когда спишь, даже милая…
Девушка отвела золотую прядку, упавшую на закрытые глаза Татьяны Штиль.
Татьяна Штиль. Она держалась на гребне волны уже пять лет – небывалый результат. Злые языки утверждали, что заслуги самой певицы в этом не много, а своей популярностью она обязана инфантильной внешности. Маленькая и тоненькая Татьяна была похожа на девочку, а большие голубые глаза придавали ее облику ангельскую невинность. Татьяна никогда не прибегала к помощи пластических хирургов, но всё же выглядела гораздо моложе свих лет. Женщина-девочка со сладким голоском и обезоруживающей наивностью. Именно такой она была для своих поклонников на протяжении всех этих лет. Какой же Татьяна была в обычной жизни, знали не многие.
***
Анатолию Валерьевичу Рогозину уже стукнуло сорок восемь лет, но все звали его просто Толиком. Есть люди, которые, едва встретив двадцатилетие, уже обзаводятся отчеством, а есть те, кто со временем так и не приобретают налет официальности и важности. Таких людей долго зовут просто по имени, а со временем добавляют перед ним «дядь», ну или «тёть» - это уже как повезёт. А вот Толик до сих пор не обзавелся ни отчеством, ни даже «дядь». И его это устраивало. Невысокий, с объемным животом и залысинами, этот мужчина располагал к себе добродушным выражением лица и лукавым блеском добрых глаз. Вот только профессия у него была несколько необычная – судебный медэксперт.
В судебном морге круглый год было прохладно, тихо и стерильно-мрачно. Белые стены и тускло-металлические дверцы холодильников у любого присутствующего вызывали острый приступ тоски и желания убраться куда подальше. Но Толику свои владения нравились. С довольным видом жуя бутерброд, он рассказывал Дмитрию Славину о том, что удалось выяснить.
- Понимаешь, каждая наша клетка вибрирует с определенной частотой. Думаешь, что шаманы просто так в бубен стучат и завывают? Нет, они используют частоту сердцебиения и дыхания. Когда зрители начинают дышать в том же ритме, шаман ускоряет его. Словом, он не просто заставляет людей впадать в транс, но и управляет им. Так вот тут дело обстоит схожим образом. Кто-то настраивается на волну клеток, а потом – вуаля! Вместо двух прелестных женщин – не классифицируемая биомасса.
- Как это можно было сделать? – Славин старался не смотреть на металлические столы с желобками, чем изрядно веселил Толика.
- А вот этого не знаю. Определить чем и откуда воздействовали, я не могу. Слишком узкая сфера. Так что сам ищи, батенька.
- Хорошо, спасибо.
- Адресочек спецов, которые тебе популярно объяснят механизм и способы такого воздействия я тебе дам. Ах да, вот еще что, - Толик подошел к следователю, отряхивая по пути крошки с обширного живота, и заговорщицки подмигнул, - Чай будешь?
- Толик!
- Не ори, батенька. Чай хороший, а к чаю разговор будет.
- Только не здесь!
- Почему?- мужчина недоумённо моргнул. – У меня тут стерильно, а вот в кафешках ваших – большой вопрос.
Тем не менее, оба мужчины покинули морг и отправились в недорогое кафе, расположившееся недалеко от прокуратуры. Маленькое заведение было до обидного непримечательным, но зато тихим и почти безлюдным. Электронное меню на пластиковом столике было устаревшей модели, и изображение слегка рябило. Толик привычно набрал заказ, а потом продиктовал Славину адреса пары лабораторий.
Поскрипывая, к столику подъехал безликий робот-официант ещё более устаревший, чем консоль меню, и неторопливо сгрузил заказ. Подмигивая тусклым зеленоватым огоньком, робот покатил на кухню, всё так же едва слышно поскрипывая.
Дима пил энергетический напиток, под неодобрительным взглядом патологоанатома.
- Ты батенька молодой ещё, а я вот давно живу и скажу тебе, что дело твоё дохлое. Ты и сам это знаешь, а вот почему сейчас жилы рвёшь, мне не понятно.
- Они посмели убить Дину у меня на глазах, а перед этим она пыталась меня убить. Думаю, что ею управляли… ну не было у неё причин!
- Нервный ты, батенька. А все от ваших энергетиков. Чаёк пей, здоровее будешь. А что баба за волыну схватилась, так может, ей не понравилось.
- Не настолько я и плох, - Славин криво улыбнулся. – Толь, знаешь, каково это, когда женщина, которую только что обнимал, наставляет на тебя твой же пистолет, а потом плавится как в дешёвом ужастике?
- Я, батенька, и не такое видывал. А тебе так скажу, все они в этом шоу-бизнесе чокнутые, лживые и тайны свои хранить умеют. Все эти громкие скандалы и разоблачения на самом деле заранее продуманы и спланированы, так что правды ты в этом болоте не найдешь. Только здоровья и сил лишишься. Это если повезёт, - Толик наставил на следователя ложку. – Гиблое это дело, Дим. Шоу-бизнес слишком удобное прикрытие для многих.
- Думаешь, что ты мне что-то новое сказал?
- Упрямый ты. А ведь такая карьера ждёт, - Толик приложил свой старенький и поцарапанный коммуникатор к расчетной панели оплачивая свой заказ. – Ну, я тебе сказал, а дальше сам думай. Я вот тоже в молодости принципиальным был, а мог бы сейчас в главной лаборатории работать, и не последним колесом в телеге. Эх…
Мужчина выбрался из-за столика, стараясь не сшибить животом какую-то рекламную ерундовину.
- Спасибо, Толик. Я и сам всё понимаю, вот только…
Толик не стал ждать продолжения и отечески похлопал парня по плечу.
- Дима, чисто по-человечески я тебя понимаю, но не лезь. Жаль мне, если загубишь себя.
Дмитрий проводил патологоанатома долгим взглядом, а после бездумно уставился в окно. Люди суетливым потоком скользили по тротуарам, по дороге ритмично-рвано двигалась вереница машин, изредка мелькали бело-голубые корпусы полицейских роботов. Над толпой и машинами мигали вывески, всевозможные рекламные плакаты и растяжки, обещая все блага цивилизации. Следователь рассматривал город, словно экзотический аквариум, и вспоминал детали «гиблого» дела.
***
Вызвали на убийство Славина около двух часов дня. Концертный зал нового театрального комплекса «Прометей» был открыт для репетиций, но сейчас, разумеется, никакой репетиции не было. Стайка танцовщиков неопределенного пола сбилась за кулисами, тихо перешептывалась и пугливо сверкала глазами на дальнюю сторону сцены. Там возле странной желеобразной массы суетился Толик в вечно мятом халате, рядом стояли опера из убойного отдела, старательно отводя глаза. Славин подошёл поздороваться и понял, почему даже видавшие виды полицейские старались не смотреть на то, что должно было быть телом танцовщицы.
- Привет, прокуратура. – Высокий и сутулый майор Лисин протянул Дмитрию руку. – Мерзость тут происходит какая-то. Я уже посмотрел записи автокопа. Висяк и хрень несусветная. Она просто оплавилась ни с того ни с сего.
- Что сделала? – Славин пожал руку опера и непонимающе моргнул.
- Вот смотри сам, - Лисин махнул рукой, подзывая бело-голубую тушку полицейского робота.
Агрегат бесшумно подъехал, мигнул красным огоньком и открыл переднюю панель.
- Погоди, майор, а что тут вообще делал автокоп? Они же должны улицы патрулировать, ну ладно бы концерт был, а то ведь рядовая репетиция.
- А сегодня тут некий крупный спонсор был, вот и перестраховались немного, - Лисин пожал плечами. – Сейчас сам увидишь, что тут за птица летала. Я скачал запись.
Майор протянул свой коммуникатор. На мониторе было хорошо видно, как в зале вальяжно расположился крупный мужчина в дорогом костюме. Безликая свита суетилась вокруг большой шишки со слишком известным лицом, а на сцене синхронно извивались полуодетые тела. Высокая женщина в ярком деловом костюме поднялась на сцену и захлопала в ладоши, останавливая репетицию.
- Это Настасья Михайловна Ларионова – личный арт-директор Татьяны Штиль, - пояснил майор.
Ларионова велела балету поприветствовать гостя, в этот момент одна из девушек что-то неразборчиво-истерично выкрикнула, тыча пальцем в спонсора. Ларионова резко велела замолчать и шагнула к скандалистке, но внезапно женщина отшатнулась и прижала руку ко рту. Остальные танцовщики тоже шарахнулись в сторону от девочки, которая, истошно вопя и корчась от боли, оседала на пол бесформенной кучей.
- Чертовщина какая-то, - Дмитрий брезгливо вернул коммуникатор майору.
- Да уж. И не известно ещё, что хуже: случившееся, или то, что тут был он, - Лисин ткнул пальцем в изображение спонсора на экране. – Узнаёшь?
- Узнал. Глухарь называется, - следователь нервно дернул галстук. – Мало того, что какая-то чертовщина так ещё и расследовать не дадут, раз такая птица тут замешана.
- Ну, не парься, - Лисин похлопал Дмитрия по плечу и кивнул куда-то за кулисы, - Тут некоторые за репетицией оттуда наблюдали. Могу поделиться, сам допросишь.
- Майор, а что скрывается за такой щедростью? – Славин уныло изобразил подобие улыбки.
- Ну, это не я на Дину Стар слюни пускаю, - Лисин засмеялся.
***
Славин расплатился за свой энергетический напиток и поднялся из-за столика. Две девушки за соседним проводили Дмитрия глазами. Славин не был красавцев в общепринятом значении слова, но смотреть на него было приятно. Среднего роста, сухой и поджарый, Дмитрий привлекал женские взгляды легкой походкой и офицерской осанкой. Пристальный взгляд серых глаз и твердый подбородок придавали лицу мужественность, но по-детски пухлые губы несколько смягчали впечатление.
Молодой человек вышел на улицу, всё ещё размышляя о том, кому могла быть выгодна смерть никому не известной танцовщицы кордебалета? Кто бы знал, что дохлый висяк, единственный плюс которого - возможность увидеть саму Дину Старк станет личным делом Дмитрия Юрьевича Славина.
Договориться о встрече с Настасьей Ларионовой оказалось делом не сложным, но затратным. Ларионова назначила встречу в одном из кафе телецентра VZGLYD и даже заказала следователю прокуратуры пропуск. Дмитрий пришёл на три минуты до встречи и заказал себе кофе у расторопного официанта, снисходительно поглядывающего на простой костюм и недорогой галстук следователя. Славин натянуто улыбнулся. Кафе, где прислуживали люди удовольствие не из дешёвых. В большинстве подобных заведений и даже в некоторых ресторанчиках можно было делать заказ по электронному меню, а готовые блюда привозились маленькими и юркими роботами-официантами. Это было удобно и дешево, ведь роботам не требовались чаевые, а содержать трёх-четырех расторопных малышей дешевле, чем одного человека.
Ларионова пришла минута в минуту, бодро стуча жутковато-тонкими шпильками и дерзко, но не вульгарно покачивая бедрами. Славин встал, приветствуя Настасью Михайловну, и окинул внимательным взглядом. Высокая, стройная и эффектная. Настасья Михайловна легко и непринужденно носила свой дорогой, на грани приличия, но не пересекающий её, костюм и яркий макияж. Роскошные каштановые волосы, уложенные в замысловатую причёску, делали женщину еще выше, а одна-единственная жемчужина на цепочке белого золота словно запирала вызывающее декольте. Эта женщина знала себе цену и, не смущаясь, заявляла её миру.
Дмитрий скрыл недовольство и приветливо улыбнулся. С одной стороны с умными людьми легче иметь дело, но с другой – такие женщины были крайне неудобными свидетелями, требовали изрядной доли изворотливости, а говорили только то, что считали нужным.
- Надеюсь, вы недолго меня ждали, - Ларионова улыбнулась и присела за столик.
Официант материализовался рядом с меню, практически мгновенно. Настасья Михайловна рассеянно кивнула юноше и небрежно бросила: «Как обычно».
- Не знаю, смогу ли я добавить что-то, чего не было бы в записи автокопа, - женщина улыбнулась яркими губами, а вот карие глаза в обрамлении роскошных ресниц оставались холодными. – Да и сказала уже всё вашим коллегам.
- Я не оперативник, а следователь, - пояснил Славин.
- Ой, а я думала, что следователь просто сидит в кабинете и с записями работает.
- Обычно так и бывает, но я не хотел вызывать вас в прокуратуру, вы же такая занятая женщина.
- Какой милый мальчик. Не возражаете? – Ларионова, не дожидаясь ответа, достала тонкую и темную сигаретку, ловко прикурила и изящно выпустила тонкую струйку дыма. – В наше время воспитанные молодые люди такая редкость.
- Надеюсь, что вы пойдете мне навстречу, - проникновенно и в тон произнес Дмитрий и тут же нацепил на лицо профессионально-холодную маску буквоеда. – Настасья Михайловна, что и почему кричала погибшая Людмила Яшина находившемуся в зале человеку?
- Людочка? – Настасья Михайловна легко откинулась на спинку стула и посмотрела Диме в глаза. – А Людочка была дурочкой. Тут знаете очень много таких дурочек, которые думают, что шоу-бизнес это легко, весело и приятно, да ещё и деньги рекой льются. Ну, деньги-то льются, но только по очень узкому руслу с очень и очень крутыми берегами. Понимаете, господин следователь?
- Дмитрий Юрьевич. Не надо следователя. Какое отношение финансовые вопросы имеют отношение к смерти Яшиной?
- А самое прямое. Таланта, внешности и даже удачи, чтобы пробиться в нашем деле, ничтожно мало. Надо ещё и работать. И немало и не только на сцене. Многие остаются на подтанцовках у каких-нибудь мелких артистов второй свежести всю оставшуюся жизнь и зарабатывают в лучшем случае в районных Домах культуры, - последние слова Настасья Михайловна произнесла даже не с презрением, а с неприкрытой брезгливостью. – А кто-то идет по иной стезе. Думают, что тело поможет им если не пробиться на сцену, то, по крайней мере, поможет найти «спонсора». Что-то вроде «красивая женщина – это профессия». Да только дураков среди этих самых «спонсоров» нет. А вот наша Людочка решила, что чего-то стоит. Дмитрий Юрьевич, шоу-бизнес мир циничный и пресыщенный. Тут никого не удивишь одеяльной акробатикой. Я даже не знаю, воспользовался ли наш гость щедрым предложением Людочки или нет, но в любом случае, девушке не следовало кричать оскорбления такому уважаемому человеку.
- Она обвиняла его в домогательствах?
- Нет, тут уж скорее наоборот, - Настасья Михайловна затушила сигаретку. Она кричала что-то про ложь и выступления.
- Не может вспомнить точнее?
- У вас же есть запись. Понимаете, когда она начала… - женщина побледнела и замолчала.
- Успокойтесь, пожалуйста. Это уже в прошлом, - Дмитрийа говорил мягко и проникновенно, накрыв ладонью руку Ларионовой.
Женщина мягко высвободила руку, нервно улыбнулась и отпила воды из высокого стакана.
- Одним словом, это было слишком сильным потрясением.
- Простите, что напоминаю вам, но…
- Понимаю, работа. Но я действительно не могу сказать точнее.
- Мы несколько раз прослушали запись. Яшина кричала «всё равно Эсмер докопается». Как вы думаете, Настасья Михайловна, о чём она говорила?
- Понятия не имею. Такого псевдонима я не знаю. Слишком уж глупо звучит, думаю, что такое я бы запомнила.
Ларионова отложила салфетку и кивнула официанту.
- Володя запиши на мой счёт.
- Ну что вы, - возразил Дмитрий, - я заплачу.
- Спасибо, и простите, но мне пора идти. У вас же больше нет вопросов.
- Пока нет, но если в что-то …
- Разумеется, я обязательно вам отвечу.
Настасья Михайловна легко встала и, взяв визитку Славина, легко и независимо покинула зал кафетерия. Дмитрий обозвал себя расточительным идиотом и расплатился по счету.
Дмитрий смотрел через окошко вагона монорельсового трамвая на залитые солнцем улицы второго яруса города, возвращаясь из телецентра в управление. В разгар дня мегаполис не кажется таким многолюдным, как вечером, но зато на улицах много детей и стариков. Славину нравилось смотреть на толпу днем – город выглядел гораздо более настоящим, чем неоновыми вечерами, когда казалось, что кроме разгульной молодёжи и богемы есть только немногочисленные работники сферы услуг. За окном монорельса мелькали человеческие силуэты и незнакомые лица, а Дима смотрел и думал о том, что вот такие нормальные лица он будет чаще видеть через окна городского транспорта, чем непосредственно. Почему-то в этот момент любимая работа показалась ему гадкой и нечистоплотной.
В следственном управлении прокуратуры Дмитрия ждал сюрприз. Дежурный отловил следователя прямо на входе и тихо сказал, что начальник управления велел немедленно идти к нему. Дмитрий удивился, но послушно направился к кабинету полковника Кравцова. За темной казенной дверью располагалась безликая приёмная, единственным украшением которого была Ниночка. Пухленькая и озорная секретарша полковника энергично замахала следователю и таинственным шёпотом поведала.
- Ой, Димочка, а у нас тут такое!
- Нина! – ожил интерком голосом полковника. – Пропусти Славина!
- Да-да, конечно, Геннадий Викторович, - совершенно невозмутимо пропела Ниночка и подмигнула Дмитрию.
Полковник Геннадий Викторович Кравцов совсем не походил на полковника в представлении обывателя. Невысокий, сухонький, мужчина с обветренным смуглым лицом и с совершенно седым ежиком на голове, но без малейшего намека на лысину. Малочисленные, но резкие морщины и светлые глаза дополняли облик эдакого морского волка в отставке. Геннадий Викторович испытывал симпатию к следователю Славину исключительно за его профессиональные качества. Поэтому Дмитрий не боялся внезапных вызовов в кабинет начальства, а вот в первый год службы, бывало, на негнущихся ногах входил.
- Вызывали, Геннадий Викторович?
- Вызывал-вызывал, - полковник махнул Славину, чтобы тот садился. – Знаешь депутата Рожнова?
- Знаю. Политик и меценат.
- Вот этот меценат, сейчас у тебя в кабинете сидит, желая помочь следствию в раскрытии зверского происшествия в «Прометее».
- Геннадий Викторович, до выборов вроде бы далеко, - Славин не скрывал сарказма.
- Дмитрий Юрьевич, ты главное при Рожнове так не ляпни. Но ты прав, не чистое это дело. Вторая жертва, а политик-свидетель вместо того, чтобы прикрыться своим чёртовым иммунитетом, сам приходит в прокуратуру, да еще и без предварительного звонка. Это вместо того, чтобы тебе по шапке дать за излишнее рвение.
- Геннадий Викторович... – молодой следователь смутился, он-то наивно полагал, что его отношение к этому делу пока ещё неизвестно полковнику.
- Да знаю я о твоей самодеятельности, знаю. – Кравцов снисходительно улыбнулся. Старый полковник был честным человеком, и рвение в работе ценил высоко, пусть и причины не всегда вызывали его удовольствие. – Вот что, Дмитрий Юрьевич, правильно себя поведёшь – и меня не подставишь и старшего следователя получишь раньше. Что-то затевается, раз этот хлыщ сам сюда пришёл. Ты же не вызывал?
- Даже и не думал, – искренне ответил Дмитрий. – Смысла не видел: он же не скажет ничего больше того, что на видео, а нервов потрепал бы. Вот если бы записи не было, то…
- Умерь пыл, Дмитрий Юрьевич, - осадил полковник. – Что значит «не видел смысла» в вызове свидетеля?
Савин смутился. Ну, вообще-то полковник прав: работа есть работа, и вызвать депутата он был обязан, хотя скорей всего ответом на вызов стал бы звонок сверху с прозрачным, но толстым таким намёком не лезть, куда не просят. Увидев, что подчинённый проникся, Кравцов продолжил.
- Но, похоже, что мы можем получить добро на раскрытие этого дела, а это твой шанс.
- Хорошо бы, Геннадий Викторович, но шансов мало, - честно ответил Славин.
- А что тогда землю носом рыл? На публику играл? – лукаво блеснул глазами полковник.
- Геннадий Викторович! – вскинулся Дмитрий, но тут же опустил глаза под пристальным и понимающим взглядом. – Просто это личное.
Депутат Николай Борисович Рожнов слыл ценителем искусства, опорой культуры и меценатом. В скандалах замечен не был вообще, но и в непосредственно политической деятельности тоже как-то не особенно. Крупный и холеный мужчина, с волной темно-русых волос, ярко-голубыми глазами и не менее яркой харизмой. Зачем этому человеку понадобилось приходить в управление прокуратуры, Дмитрий понять не мог.
Рожнов ждал Славина в кабинете, который Дмитрий делил со следователем Горюновым. Ну, по крайней мере, депутат ждал в кресле для посетителей, но Дмитрий не удивился бы, обнаружив «спонсора» за своим столом.
- Добрый день, - кивнул Славин, обходя стол. – Здесь можно его отключить.
Следователь недвусмысленно кивнул на маленький глянцево-черный ромб, закрепленный на лацкане дорого пиджака гостя.
- Ох, простите, - Рожнов неловко улыбнулся, протягивая руку для приветствия. –Привычка.
Славин ни на миг не поверил «неловкой» улыбке и извиняющему тону, но на лицо навесил понимающее выражение.
- Ну, конечно, положение обязывает, понимаю. Но уж тут-то, Николай Борисович, вы можете расслабиться.
Депутат непринужденно отдал команду через коммуникатор, отключая систему охраны. «Телохранитель» был новейшей системой личной безопасности, совсем недавно запатентованной. И первую же серию раскупили задолго до того, как она сошла с конвейера. За границу это система пока не продавалась, по крайней мере, официально. Славин был уверен, что простой депутат вряд ли мог себе позволить «Телохранителя».
- Я к вам, господин следователь, пришёл по поводу бедной Людочки. То есть госпожи Яшиной. Просто ко мне до сих пор никто не обратился…
- Николай Борисович, так ведь есть запись автокопа. В этом случае отвлекать такого занятого человека, только чтобы он подтвердил известные факты…
- Что вы, что вы, - Рожнов замахал руками. – Ну, о чём вы говорите! Девочка же погибла! Да ещё такой ужасной смертью! Разве можно человеку, представляющему интересы граждан оставаться в стороне? Да и чисто по-человечески, я хочу помочь следствию.
Славин едва подавил желание оглянуться в поисках журналистов. Вот же играет тут на публику, словно в дешёвом ток-шоу!
- Ваша помощь будет просто неоценимой, - заверил Дмитрий Рожнова. – Так что вы можете сообщить по делу?
Разумеется, ничего нового депутат молодому следователю не сообщил, да и не собирался. Но зато очень тщательно подписал все протоколы. Оставив Славина гадать о причине такого гражданского рвения, Рожнов покинул управление, на ходу подключая «Телохранителя».
В скромной по депутатским меркам машине Рожнов вручную набрал на коммутаторе номер и, дождавшись соединения, сказал с неожиданной робостью.
- Я сделал, как вы велели, господин Эсмер.