Название: Рагнарёк
Автор: Лютый зверь
Бета: Санди Зырянова
Размер: макси. 16065
Пейринг/Персонажи: йотуны, люди, спойлербоги
Категория: джен с махровыми намёками на преслеш
Жанр: AU
Рейтинг: R
Краткое содержание: Рагнарёк начался не по расписанию
Примечание/Предупреждения: альтернативная трактовка йотунов
Написано на ФБ-2014 для команды fandom Tales 2014
Начало
В запретном месте между изнанками миров и вне времени – Святейшей Цитадели – собрались несколько существ древних, величественных и прекрасных. Они встретились здесь лишь для разговора о том, кого сейчас не было среди них. Их голоса не было дано услышать постороннему, если бы он вдруг оказался здесь. В этом месте слова доходили только до того, кому они предназначались.
— Его нет слишком долго. Терять из виду этого проныру так надолго слишком опасно.
— Мы всё ещё не можем его найти.
— Возможно, лжец из лжецов перехитрил сам себя и сейчас спит в чьём-то разуме.
— Он проснётся, если ситуация будет располагать.
— Это займёт слишком много времени.
— Нам некуда спешить. Тем более что у меня имеется проект занятного эксперимента. Мы сможем поймать двух зайцев разом.
— Закрывай! Закрывай! — Кирт орал замешкавшемуся учёному, стрелял короткими очередями и снова орал.
Бесполезно! Учёный так и стоял столбом, дудик.
Время сорвалось с цепи. Скакало куда-то, мчалось неровными скачками, точно подранок. Ад кромешный! Кирт потерял надежду: не успеет, кретин лобастый! Ни в жизнь не успеет закрыть портал. Ещё немного, и всё — станет слишком поздно.
Что кричал в ответ Лайки? Да кто его разберёт в этом чудовищном гаме. Даже треска автомата не слыхать было. Зато тонкий, на грани слышимости, свист вворачивался в уши, заставляя цепенеть. Свист — и росчерки летящих снарядов. Снова и снова проносилась мимо бледно-голубая смерть. Удар! Один из снарядов прилетел в валун, за которым залёг Кирт. Воткнулся в камень на пол-руки, и тут же по нему побежала наледь. Кирт отшатнулся: ледяные узоры оплетали шероховатую поверхность, расходясь от спицы снаряда. Ещё б полметра — и всё. Превратился бы Кирт в ледяную скульптуру. Потом треснул бы кто по ней — развалился б на кровавые ледышки.
Кирта прошибла ледяная испарина, но он сжал зубы и зарычал:
— Вот уж хрен вам, сволочи! Хр-рен!..
Отчаянно застрекотал автомат, выплёвывая пули. Кирт стрелял, не целясь: врагов хватает, в кого-нибудь да попадёшь. Один из них неловко взмахнул руками, тяжело рухнул и притих. Ненадолго. Адские выродки! Ни свинец, ни сталь их не берёт! Через минуту-другую опять поднимется, ещё злее, ещё стремительней. Проклятье!
— Лайки! Ублюдок! — Кирт снова вдавил спусковой крючок, но отдачи не почувствовал. Оружие разразилось лишь сухими щелчками, да и те потонули в монотонном свисте. Парень потянулся к запасному рожку на поясе, но пальцы ухватили лишь пустоту. Всё, приплыли. Это конец.
— Ла-айки-и! Выживу — оттрахаю твой труп! — вот только Кирт сильно сомневался, что выживет.
Уши точно заволокло ватой. Где-то в глубине души Кирт даже обрадовался: не хотелось, чтоб последним звуком в жизни стал этот мерзкий свист. Уставшее время замедлило бег. Стучало сердце. Кирт перехватил приклад автомата. Пожалел лишь, что штыка нет. Заорав уже что-то нечленораздельное, он выбежал из-за укрытия. Бессмысленно, конечно. Ничего он не врагам не сделает. Но и это не важно. Ведь уже всё, конец!
Лишь бы не даться живым. Только не живым!
Вот один из врагов вскинул к плечу оружие. Кирт покатился с каменного склона. Где он стоял миг назад — расцветал ледяной узор. Вспрыгнув на ноги, парень в отчаянном прыжке устремился вперёд. К трёхметровому гиганту — врагу. Он, сам не ожидал, что стоит врезать прикладом по когтистой руке, как та выпустит оружие. Замешательство дорого ему обошлось: огромная нога в тяжёлом сапоге бухнула бойцу в грудь. Удар поднял тело в воздух. Мгновение полёта. От встречи с землёй у Кирта потемнело в глазах, а рёбра застонали.
Конец?
Как там Лайки? Понял, наконец, что пора бежать? Пускай живёт за двоих теперь. Они, головастики, говорят, жутко нужные люди. Правда, кому и зачем — хрен его знает! Кирт чертыхнулся про себя: какая ж чушь лезет в голову в последнюю минуту!
— Да-а-а! Вот вам, сукины дети! Отсосите! — Кирт не столько ушами, сколько прижатым к земле телом слышал, что вопит лобастик. Придурок он, хоть и учёный.
Над распростёртым бойцом нависла громадная образина. Та же самая или уже новая — этого Кирт разобрать не мог. «Ну, давай уже, добивай, наконец!» — хотел он крикнуть и дерзко улыбнуться. Не вышло: из ушибленной груди выдавился лишь слабый стон. Морда врага повернулась в сторону портала и вытянулась. Тут до парня дошло: Лайки! Чёртов сукин сын закрыл-таки портал! Учёный матерился от восторга.
Вот он подпрыгнул, беззаботно радуясь своей удаче. Совсем забыл, что вокруг идёт бой. Свист. Голубоватый след в воздухе. На землю он приземлился уже памятником самому себе. Со звоном раскололась ледяная нога. Вверх, по телу, побежала трещина. По телу, по шее, по радостной улыбке...
Кирт, не выдержав, зажмурил глаза. Сволочи! За что его-то? Даже не понял, наверное, что случилось. Улыбался вон... Какие же сволочи!.. Ярость заволокла разум. Кирт потом и сам не мог вспомнить, как, приподнявшись на локтях, он пополз. Он даже не понимал, куда и зачем ползёт. Просто лежать и умирать — совсем невыносимо. Порой он скулил, когда что-то тревожило треснувшие рёбра.
Кирт мотнул головой, когда под руку ему попался чёрный ствол. То самое оружие, которое он вышиб у врага. Оружие оказалось тёплым и шероховатым на ощупь, хотя и сеяло смертельный холод. Как оно работает, чем из него стрелять — Кирт не имел ни малейшего понятия. Увидев в паре шагов от себя очертания врага, он направил вперёд оружие и сжал из последних сил его руками. Пожелал врагу смерти…
Свистнуло, сверкнуло голубым. «Попал!» — уже вяло удивился Кирт. Снаряд подло угодил врагу в спину. Тот ещё вздрогнул, как от неожиданности и стал заваливаться назад. На лежащего без сил Кирта...
— Значит, это ты герой, сумевший захватить вражеского офицера? — молодой для полковничьих погон мужчина разглядывал вытянувшегося стрункой Кирта тёмными, умными глазами. И, судя по лукавому блеску этих самых глаз, полковник уже знал подробности «захвата».
Кирт, с трудом сохранявший вертикальное положение после лошадиной дозы обезболивающего, подавил желание скрипнуть зубами, припоминая, как глумились боевые товарищи, вытаскивая его из-под «пленного». Шуточек о том, кто кого поймал, Кирт наслушался на жизнь вперёд. Но им-то можно! Они тоже там под снарядами были. И вообще, это они так радость выражали. До сих пор ни одну тварь захватить не удавалось, а тут целый офицер! А этот-то! Небось, пороху ни разу не нюхал, а туда же, зубоскалит он! Да и вообще — за какие такие заслуги в тридцать с небольшим полковника получил? За папочку-генерала? Или героические умения в области лизоблюдства? И этот кабинет огромный, светлый да не по-казенному обставленный, тоже штабным душком отдавал.
— Да, сэр! — по-уставному рявкнул герой.
— Ты ему не нравишься, — перевёл полковнику ярко-рыжий мужчина в штатском, сидевший на полу у стола.
Кирт моргнул. Он совершенно не замечал этого человека, пока тот не заговорил. А потом до него дошло, что именно сказал этот штатский.
— А ещё он думает, что твои погоны пустышка.
Эти слова окончательно добили побелевшего Кирта, и он попытался что-то сказать, но из горла вырвалось только сипение. Заныли перетянутые рёбра.
— О? Так я угадал, — рассеянно удивился рыжий негодяй, поднялся и шагнул к полковнику. — Ну-ну, герою можно.
— Это ты ему разрешаешь? — Полковник иронично выгнул бровь, слегка повернув голову к замершему у него за спиной мужчине.
— Офицер, господин полковник, целый вражеский офицер. — Штатский пожал плечами и положил руки уже на плечи полковника. — Тебе не кажется, что это позор, когда рядовые берут в плен офицеров? Два звания парень заработал. Ну, и награду. Или как там у вас — представление к награде?
— Даже меня повышали, не перескакивая через звания, — ответил полковник, лицо его оставалось непроницаемым, но в голосе его не было раздражения, только лёгкая ирония, причём, как показалось Кирту, над собой.
Рук странного штатского со своих плеч полковник так и не стряхнул. Да и штатского ли?
— Сами разбирайтесь, — тип вдруг потерял к происходящему интерес и, отпустив, наконец, полковника, вернулся на свое прежнее место у стола.
— Ну вот, — полковник подмигнул Кирту, — всю торжественность момента испортил.
Боец растерянно моргнул, а потом поднёс ладонь к виску, отдавая честь.
— Да, сэр! Спасибо, сэр!
Кажется, Кирта наградили и повысили.
Вечером, обмывая приказ о повышении и поминая погибших товарищей, Кирт узнал имя полковника. Оказывается, его таким вот неуставным образом поздравил лично легендарный Ингар Леффлер, ещё неделю назад носивший звание подполковника, но по-прежнему летавший на своем истребителе. Тот самый Леффлер, который единственный выжил из отряда, принявшего на себя первый удар врага. Тот самый Леффлер, который с тремя бойцами вывел три сотни гражданских из под обстрела. Тот самый Леффлер, который сбил рекордное количество штурмовиков. Тот самый Леффлер, который проник в логово врага и добыл ценные данные. Живая легенда самой страшной войны в истории человечества.
На войне всегда так — всё меняется слишком быстро. И только награды запаздывают. Судя по намёкам полковника и его рыжего приятеля, сам Кирт представлен к одной из высших государственных наград. Кто знает, может и доживёт до того дня, когда штабные шишки подпишут приказ о награждении. Если подпишут, конечно.
Когда он пришёл в себя, вокруг был прохладный полумрак. В этом полумраке он чувствовал двоих смертных, слышал их дыхание, ощущал их страх и напряжение, а ещё тонкий флёр былого восторга. Понятно, сначала радовались, что он попал к ним в руки, но теперь им не до веселья. Жалкие смертные.
Он продолжал оставаться недвижимым, притворяясь, что всё ещё не пришёл в себя, и эти беспечные людишки не заметили этого. Глупые, жалкие и никчёмные! А он, как последний дурак, попался им в плен. Человеческий страх слегка подслащивал пилюлю позора, но не более того.
Сквозь пряди длинных белых волос, удачно упавших ему на лицо, он рассматривал свою темницу. Источник тусклого света был направлен на клетку, окружавшую его. Кроме внушительных брусьев, отделявших его от невидимых пока часовых, было что-то ещё. Он чувствовал тонкую вибрацию в воздухе — какое-то силовое поле. Ну, или ещё что-то в этом духе. Плохо. Похоже, заперт он надежно. Но людишки всё равно опасались. А вот это хорошо.
Он продолжал наблюдать за охраной и изучать место. Огромное помещение было почти пустым и не имело окон. Трудно понять, на земле ты, под землей или ещё где. А вот полумрак не мешал ему — он обладал прекрасным ночным зрением. Зато мешал свет. Кто-то очень умный правильно распорядился насчёт освещения. Приходилось признавать, что среди людей встречаются умные особи. Во всяком случае, они смогли направить свет так, что он прекрасно освещал самого пленника и в то же время мешал ему разглядеть что-либо за железными брусьями. Он прекрасно видел пол, часть решётки и танцующие в блеклых лучах пылинки, но не часовых. Он даже не мог точно определить размеры помещения. И это злило. Но он знал, где находятся людишки и выход наружу. Эти идиоты заняли позицию по обе стороны входной двери. Он не знал наверняка, но не видел других причин, по которым два охранника стояли бы в паре локтей друг от друга в таком огромном помещении.
Больше ничего интересного не было. Он выжидал, притворяясь оглушенным.
Нравы в лаборатории в последнее время стали посвободнее, по крайней мере, полковника Леффлера в этот раз не просили накинуть на форму белый халат. А вот его спутнику в гражданской одежде молодой лаборант с упрямым видом протянул белую тряпку. Тип пожал плечами и не просто накинул на плечи халат, а с хулиганской улыбкой сунул руки в рукава, поправил воротник и покрутился перед полковником.
— Мне идёт?
— Ага, — кивнул Игнар и добавил. — Сразу умным выглядеть стал.
Тип довольно заулыбался, игнорируя подтекст. Впрочем, халат ему действительно шёл. Среднего роста, по-спортивному стройный, с густыми рыжими волосами и умными зелёными глазами, он и в самом деле походил на учёного. Особенно рядом с высоким и широкоплечим полковником, имевшим нарочито мужественную внешность бравого вояки. Они составляли довольно неординарную пару, но странным образом смотрелись органично. Так бывает, когда люди многое прошли вместе.
Тип шмыгнул вперёд, с любопытством оглядывая всё, что попадалось на пути: столы, приборы, лотки, пробирки. Возле рабочей модели портала рыжий ненадолго затормозил, вытащил руки из карманов и почесал кончик носа с самым шкодливым видом. Лаборант дернулся было за ним, но твёрдый взгляд полковника мгновенно остудил этот порыв. А тип уже потерял интерес к мини-порталу и, петляя между столами, но не сбавляя шага, безошибочно направился именно туда, где ждал полковника доктор Грейд.
Эймунд Грейд был высоким и крупным мужчиной с заметным животом и ещё более заметной лысиной. Глядя на него, было трудно предположить, что этот человек имел несколько научных степеней, около двух десятков высоких наград за научные труды и открытия в сфере генетики и… пользовался большим авторитетом среди хакеров. Справедливости ради надо заметить, что хакеры знали его под ником Мозен и никак не связывали с одним из самых выдающихся учёных северного полушария. Доктор Грейд имел довольно скучную внешность среднестатистического обывателя: округлое лицо, нос картошкой и светлые глаза, не нуждающиеся в очках. В лаборатории он не носил положенного халата, зато ходил в домашних тапочках и был если не неряшлив, то несколько неухожен, как и большинство убежденных холостяков.
К молодому полковнику учёный относился со сдержанной симпатией, не распространявшейся на остальных военных. Грейд пожал руку Леффлеру и вопросительно кивнул, на его спутника, прилипшего к ближайшему монитору.
— Это Ларри Лоск, — представил полковник приятеля.
Тот мгновенно оторвался от монитора и с приветливой улыбкой помахал доктору раскрытой ладонью. Грейд осмотрел Лоска сверху вниз. Ему не понравилось, что этот человек не протянул руку для приветствия, но то, с какой лёгкостью и непосредственностью Лоск сумел показать одновременно и границу, и доброжелательность, вызвало симпатию.
Лари улыбнулся и кивнул на монитор.
— Я не учёный, но попробую догадаться. Это изображение клеток пленника. И они ведут себя странно. Как бы это… — Лоск почесал в затылке. — Не умею по-научному, скажу неграмотно и приблизительно. Эти клетки могут делиться сколько угодно раз и так часто, как им захочется. Другими словами — регенерация круче, чем у продвинутого вервольфа. Тварь сможет отрастить себе новую конечность или, скажем, орган, а весь организм в целом претендует на почётное звание бессмертного. Верно?
Лари уставился на Грейда горящими глазами и явно не предполагал никого другого ответа, кроме утвердительного.
— Это самое убогое объяснение, какое я слышал, — доктор достал из ящика стола шоколадный батончик, развернул шелестящую обертку и с наслаждением откусил. — Но вывод верный. Эта тварь стара, как прабабка Мафусаила, и проживёт ещё столько же. Убить в теории можно, но на практике не представляю, как.
Лоск радостно хлопнул в ладоши и потер их. Весь его вид говорил о том, что он счастлив получить подтверждение каким-то своим выводам.
— Что значит «не представляю, как убить»? — Леффлер радости своего штатского приятеля явно не разделял.
— Клетки этих тварей вырабатывают теломеразу в нужном объёме, — пояснил профессор. — Это такой фермент, который восстанавливает теломерные участки, поврежденные при делении клетки.
— Вы, правда, думаете, что мне всё стало ясно? — полковник скрестил руки на груди и едва приподнял тёмную бровь. Несмотря на довольно невыразительное лицо, передавать иронию Леффлер умел виртуозно.
— Попробую проще. Есть такая фигня — теломер. Находится на концах хромосом. Каждый раз, когда клетка делится, теломер чуть-чуть укорачивается. А потом — бац! Делиться клетка больше не может. А эти твари восстанавливают теломер ферментом, который вырабатывают их клетки. Просто и эффективно.
— Если собираешься таким образом сделать бессмертными своих солдат, то забудь, — Ларри увлечённо разглядывал какой-то замысловатый прибор, но руками не трогал. — Не сработает.
— Почему? — полковник и не думал сдаваться. — Всего-то накачать клетки этим ферментом.
— Угу, — Ларри оставил прибор в покое и грустно улыбнулся. — А дозу ты как рассчитаешь? Если этой дряни будет чуть больше, чем надо, ты получишь не вечную жизнь, а раковую опухоль.
— А молодой человек кое-что понимает, — Грейд потёр руки. — Именно! Клетки начнут делиться бесконтрольно. У человека этот фермент тоже вырабатывается, но недостаточно быстро. Какое у вас образование, господин Лоск?
— Он фольклорист, — Леффлер широко улыбнулся. — Правда, подход у него… специфический.
— Но я был прав! — Ларри азартно ткнул пальцем в экран. — Профессор, а что вы скажете по поводу роста этого существа? Оно же ещё растёт?
Профессор удивлённо уставился на взъерошенного фольклориста, но согласно кивнул.
— Да. У этой твари до сих пор не атрофирован тимус. Правда, соматотропный гормон выделяется достаточно вяло, но расти монстр ещё не перестал.
— Да!
Лоск вскинул кулаки к потолку, радостно оскалившись. Доктор рассеянно моргнул: на миг ему показалось, что приветливый человек преобразился в хищника, вышедшего на след жертвы, очень уж нехороший огонёк сверкнул в зелёных глазах Ларри. Впрочем, могло и показаться.
— Я был прав! — Лоск потирал руки и едва ли не приплясывал на месте.
— И в чём же? — Грейту надоела неожиданная пантомима.
— Это йотуны! Йотуны, профессор! Те самые! Из скандинавских легенд. Ледяные великаны, рожденные раньше самих богов!
— Они ещё и людоеды, — полковник попытался остудить пыл приятеля.
— Да! Как и наш пленник!
— Слышь, умник, — Игнар положил тяжёлую ладонь на плечо Лари, мгновенно утихомирив приятеля, — а убивать этих твоих йотунов как?
— Ну... — Лоск почесал затылок, — если у тебя нет Молота Тора или великого меча, то довольно сложно. А я еще не разобрался в том, что могло бы под этим подразумеваться. Слишком уж разные характеристики у этих самых великих мечей. Возможно, это были принципиально разные типы оружия.
Солдаты, охраняющие пленника, не сводили с него взгляда, периодически поглаживая пальцами воронёные бока автоматов. Вражеский офицер был огромен, сантиметров на двадцать более двух метров роста, и весил не меньше центнера. Центнер крепких костей и железных мышц — и ни грамма жира под мертвенной, неестественно голубоватой кожей.
Тварь раскинулась на полу, безвольно раскинув длинные руки и ноги, и вроде бы не собиралась приходить в сознание. Ну, а зачем? Отдыхает тут вражина, пока его охраняют. Но ничего, ещё настанет время допросов.
Солдаты за неимением других занятий рассматривали пленного. Всё, что сочли более или менее опасным, с великана сняли, оставив лишь странного покроя длинный сюртук с множеством хлястиков и ремешков, узкие брюки и тяжёлые сапоги. Всё из чёрной кожи, слишком тонкой, чтобы быть шкурой животного.
Лицо не было прикрыто страхолюдной кожаной маской, вроде тех, что носили рядовые захватчиков. Лицо… точнее уж сказать «рожа». Черты резкие, словно кто-то не особо умелый тупым топором выстругивал из неподатливого материала: лоб слишком высокий, надбровные дуги тяжёлые, глаза запавшие, нос с хищной горбинкой, нарочитые скулы и тонкогубая пасть, усеянная загнутыми внутрь острыми зубами. И вот эту тварь предстояло охранять.
Внезапно тварь зашевелилась, и охранники вскинули автоматы, целясь в пленника. Но тот спокойно встал и, скрестив руки на груди, застыл на месте лицом к двери. Словно он мог видеть. Через пару мгновений солдаты услышали шаги, приближающиеся к двери.
Когда она распахнулась, пленник пытался разглядеть силуэты, возникшие на пороге. Свет из коридора мешал увидеть людей, но их точно было не меньше шести. Двое первых шагнули внутрь, и дверь за ними захлопнулась. На лице пленника не отразилось ничего. Он ждал, когда прибывшие подойдут поближе.
— Как он? — спросил высокий и широкоплечий человек, вошедший первым. Его голос, слишком спокойный и богатый интонациями, не был похож на голос военного, но пленник ощутил силу, излучаемую им.
— Отдохнул уже, — не по уставному ответил один из караульных, небрежно держа автомат и всем видом показывая, что охрана монстров для него самое что ни на есть рядовое событие. — Недавно очнулся.
— Имя? — а это уже явно у пленника спрашивали.
В ответ йотун растянул тёмные губы в угрожающей улыбке, показывая частокол острых зубов.
— Я — твоя смерть.
— Какой храбрый! — а этот восторженный голос оказался неожиданностью. Йотун, приготовившийся к допросу, удивлённо уставился на говорившего. Тот шагнул к клетке, попадая в узкую полосу света. Невысокий, по сравнению с говорившим первым, подвижный, с неуместной в темнице улыбкой от уха до уха. — Он мне нравится!
Ларри обернулся к полковнику, прижимающему ладонь к лицу.
— Ларри, ты…
— Да ладно тебе! Он храбрый! И не злой вовсе! Просто хищник!
— Я тебя сейчас отсюда выпру.
— Нечестно! — Ларри обернулся к йотуну и выдал, тыча пальцем в Леффлера. — Скажи ему, что это нечестно!
Полковник отвернулся, а его плечи мелко задрожали. Охранники удивлённо смотрели на наглого штатского и окончательно растерявшегося пленника.
— Вы же йотуны?! Йотуны! — Лари подошёл слишком близко к клетке. — Ледяные великаны, дети Имира!
— Мы... — пленник осёкся. В этой ситуации любая угроза прозвучала бы глупо. Склонив голову на бок, йотун смотрел на странного смертного. Добыча и есть. Полная жизни и глупая добыча. — Глупый смертный.
— Вот! — глупый смертный ткнул пальцем в пленника и обернулся к Леффлеру. — Ты слышал, Ингар! Он назвал меня смертным! Йотун!
— Ну, у тебя и доказательства, — полковник, навесив на лицо бесстрастное выражение шагнул ближе, тоже ступая в полосу света, взял приятеля за шкирку и оттащил на безопасное расстояние. — Ладно, будешь Йотун.
Эти слова уже предназначались пленному.
— Итак, Йотун, у меня к тебе несколько вопросов.
— Ты добыча, — великан снова жутко улыбнулся, стряхивая удивление.
— Пока нет, — спокойно ответил полковник. — Зачем вы напали? Сколько вас?
— Мы просто съедим вас. Оставим лишь немногих, как вы оставляете скот на пастбищах.
— Рановато вы Рагнарёк устроили, — вмешался Ларри. — Трёхлетней зимы ещё не было. У нас тут вообще глобальное потепление. И Фенрир пока солнце не проглатывал. Ну, тут не видно, но на улице сейчас светло. Честно.
Йотун перевёл взгляд на полковника, тот, казалось, чудом удерживал невозмутимое выражение лица. Поймав взгляд пленника, Леффлер пожал плечами, мол, сам не знаю, почему его терплю.
— Ларри, — мягко позвал полковник.
— А может, не надо? — штатский скорчил жалобную физиономию.
— Это твоя теория, — Леффлер пожал плечами. — Пленник не отвечает. Времени мало.
Ларри бросил на йотуна печальный взгляд.
— Жаль. Он красивый.
Охранники подавились воздухом, а полковник снова уронил лицо на ладонь. К выходкам Ларри он давно привык, но смириться с ними не мог.
Дверь снова распахнулась, в неё быстро вбежала четверка бойцов в полном защитном обмундировании с оружием наперевес. Не говоря ни слова, не дожидаясь команды, бойцы слаженно выстрелили в пленного. Тот с удивлением смотрел на четыре маленькие коробочки, впившиеся в его грудь. От коробочек тянулись спиралевидные провода. В следующий миг могучее тело выгнуло дугой. Йотун затрясся и рухнул навзничь, широко раскинув руки.
— Молот Тора, — тихо сказал Ларри Лоск. — Молнии — то же электричество. Убить таким зарядом его невозможно, но на некоторое время вырубит.
— А где ваш приятель? — профессор Грейд пожал руку полковнику. — Ну, тот фольклорист с необычным подходом?
— Сидит в камере у йотуна.
Доктор не нашёл слов, лишь вытаращился на Леффлера. Тот тяжело вздохнул и поднял уставшие глаза к потолку.
— Приволок в темницу матрас и электрочайник, теперь большую часть дня проводит там, попивая чай и пытаясь разговорить пленного. Ну, хоть в клетку не лезет.
— Однако! Какое жертвенное отношение к делу! В наше время молодёжь редко таким отличается.
— Да какая там жертва, — Леффлер махнул рукой. — Ларри просто псих. Оборотная сторона его таланта. В прошлый раз он так же увлёкся одним престарелым азиатским художником, убившим трёх человек за неуважение к природе. А до этого влюбился в элитную проститутку и таскал ей луговые цветы в подарок. До сих пор не знаю, почему она ему ответила взаимностью и даже денег не брала. А перед этим носился с изоподами! Вы видели хоть раз этих бронированных монстров? «Они ми-и-илые». Тьфу. И вот так каждый раз! Теперь он увлёкся этим йотуном. Он, видите ли, красивый.
Профессор моргал, пока слушал полковника, затем открыл ящик стола, вытащил шоколадный батончик и протянул Леффлеру.
— Однако, знаете, этот его подход может и сработать.
— Вы имеете в виду, что пленник сам всё расскажет, лишь бы мы убрали из его камеры этого психа? – полковник с благодарностью принял конфету.
— Как вариант, но я имел ввиду другое. У вашего друга необычайно живой ум, он видит связи там, где большинство даже и не подумает искать. Он наверняка сможет выудить из пленного, а то и просто заметит то, что может оказаться важным. Тем более что до сих пор ваш друг не ошибался.
— Будем надеяться. — Леффлер потер переносицу и перешёл к делу, ради которого и явился в лабораторию. — Что вы можете сказать нового?
— Новые образцы оказались весьма кстати. Это проясняет некоторые аспекты их жизни, но вот насколько это может быть полезно вам? Электрошокерами много не навоюешь, хотя господин Лоск оказался прав, они уязвимы для электричества и восстанавливаются от его действия дольше.
— Аспекты жизни, — задумчиво повторил полковник. — Ларри считает, что мы сейчас воюем с молодняком, а более старые, опасные и огромные йотуны сейчас отсиживаются где-нибудь в местах с более низкой гравитацией и телепатически управляют молодыми оттуда.
— Не лишено смысла, — профессор достал второй батончик и зашелестел оберткой. — Возможно, у этих монстров количество нейронов в мозгу больше. А раз они растут всю жизнь, то и развитие мозга продолжается. Медленно, но верно. А про телепатию он откуда знает?
— От меня, — неохотно признался Леффлер. — Его теория про йотунов меня заинтересовала. Я знаю Ларри достаточно долго, чтобы доверять ему. Я видел, как эти твари высасывают не только жизнь, но и воспоминания. Вот почему мы отдали приказ всем нашим солдатам не даваться живыми. Враг мгновенно узнает обо всём, что есть в памяти, стоит им прикоснуться.
— Мне это известно по долгу службы, — кивнул профессор. — Но вы рисковали, рассказывая всё это своему другу.
— Теперь это не имеет значения. Теория Ларри подтвердилась, теперь он официально получил допуск к этой информации. И именно Ларри придумал, как использовать энергетическое поле, чтобы пленник не смог телепатически пробиться к своим.
Ларри Лоск сидел по-турецки на матрасе и грел ладони о чашку с чаем. Для часовых фольклорист стал настоящим спасением от скуки, поскольку пленный большую часть времени проводил стоя, сложив перед собой руки домиком. Зато Ларри сам не скучал и не давал скучать другим. Однажды он даже допёк своими выходками пленного, и тот бросился на решётку. Однако силовое поле отшвырнуло монстра, а схватившиеся было за оружие часовые едва не выперли штатского прочь.
— Готов поспорить, ты пытаешься связаться со своими, — Ларри отхлебнул из чашки. — Бесполезно. Это поле — ваша разработка.
— Людишки не могут пользоваться магией, — высокомерно бросил пленный.
Ларри присвистнул и задумчиво почесал затылок.
— Значит, вы думали, что мы по-прежнему тратим время, отплясывая с бубнами и читая заклинания. Ну, наверное, по сравнению с вами мы действительно выглядим дикарями. Но ведь ты-то мог и заметить, что мы не копьями воюем. Да, до вашей техники нам далеко, но уж разобраться с нею мы можем. Ну, по большей части. Не проще бы было с нами сотрудничать?
— Вы просто пища.
— И совесть не мучает, что разумных существ едите?
— Всё живое должно есть, — пленник говорил спокойно и уверенно. Йотун не понимал и не принимал человеческой морали. — Ты ешь других существ.
— Только не тех, с кем в принципе возможен диалог. — Лоск поёрзал, устраиваясь поудобнее. Он вообще не мог долго оставаться на одном месте.
— Почему?
— Разум — это то, с чем необходимо считаться. Люди поняли это, пытаясь достичь согласия между расами. Вы тоже разумны. Я бы понял войну за территорию или власть, но... охоту на разумных существ понять не могу.
— Ты ешь мясо. Стал бы ты есть песок?
— Песок? — Лоск подобрался. — Почему песок? Разумные — мясо, не разумные — песок? Вы же вытягиваете жизнь. Я видел записи. Человек состарился буквально за несколько минут, когда йотун вцепился когтями ему в грудь. Я думал, вы берёте жизненную силу.
Йотун смерил человека тяжёлым взглядом, но Лоск и не думал пугаться. Отставив чашку, он сместился со своего матраса на пол и, не отрывая взгляда от лица пленника, продолжал торопливо говорить.
— Память. Вы же телепаты. Вы можете высасывать память вместе с жизненной силой. Вот так вы умнеете! Вам не нужны школы и университеты, театры и книги. Вы обмениваетесь информацией напрямую: что знает один, знают многие. Ваша наука… она не ваша! Вы пожрали знания у других рас в других мирах. Теперь вы пришли за нами.
— Да, — глухо прорычал пленный. — Вы всё умрёте.
— Не спеши, малыш. — Лоск медленно приближался к клетке. Он был так увлечён, что даже не поднялся на ноги, а так и продолжал смотреть на собеседника снизу вверх. — Вам нужны не наши жизни. Вам нужны наши умы. Жалкие человечишки нужны йотунам, чтобы те не деградировали.
— Лоск! — резкий окрик заставил Ларри подпрыгнуть на месте. Полковник стоял в дверях и переводил взгляд с друга, подползшего к самой решётке, на напрягшегося йотуна. — Отойди, придурок.
Ларри послушно отошёл от клетки и печально произнёс.
— Мы не сможем договориться с ними, Ингар. Эта война будет длиться до полного уничтожения.
Полковник Леффлер открыл дверь ключом и прошёл внутрь. В крохотной квартирке царили темнота, тишина и странно-уютный беспорядок. Ингар прошел через гостиную, по дороге поднял с пола подушку и ловким броском отправил её на диван.
Дверь в спальню была приоткрыта, и Леффлер смело вошел внутрь.
— Долго собираешься так валяться? — спросил он у бесформенной кучи одеял, неподвижно лежавшей на кровати.
— Привет, Ингар, — вяло ответила куча голосом Ларри.
— Привет-привет, а теперь вставай и поприветствуй гостя.
— Не хочу, — куча вяло шевельнулась и снова застыла скорбным холмиком.
— Я вылетаю через два часа, — спокойно сообщил полковник.
Куча помолчала, тоскливо выругалась и зашевелилась, выпуская помятого Ларри.
— А кроме тебя, некому? Полковник, как-никак.
— Некому. У меня самый богатый опыт встреч с этими тварями. И у меня просьба.
Ларри вопросительно посмотрел на возвышающего над ним друга.
— Пригляди за пленным.
— Не понял, — Ларри моргнул и, наконец, встал с кровати. — Там и так охраны, как в гареме у эмира.
— Пленный нам ещё нужен, но есть и те, кто попытается его уничтожить.
— Флаг в руки, — Ларри снова полез под одеяло.
— И это говоришь ты? — Леффлер потянул край одеяла.
— Как будто эти «те» смогут причинить ему вред. — Ларри фыркнул и вцепился в ускользающее одеяло.
— Они смогут его разозлить, а он и так уже на грани бешенства от голода. — Борьба за одеяло продолжалась с переменным успехом, но силы были явно не равны, и проигрыш Ларри стал лишь вопросом времени. — Не дури, Ларри. Тебе уже удалось его разговорить. Не жаль терять это? Про шокеры уже известно, его пытать могут начать.
— Он военнопленный. — Ларри отчаянно сопротивлялся. — Его нельзя пытать.
— Думаешь, все тут такие правильные? Многие близких потеряли из-за этих тварей.
Леффлер отобрал одеяло и отшвырнул его подальше. Ларри свернулся калачиком, одновременно сунув голову под подушку. Разобрать приглушенное мычание оказалось невозможным, но жалобно-недовольный тон со сквозившим в нём упрямством давал понять, что Ларри ещё не сдался.
— Ненавижу, когда ты такой, — тихо сказал Леффлер.
Ларри вылез из-под подушки, укоризненно глянул на друга и поднялся.
— Это нечестный приём. Ладно, я прослежу. И ещё одно. Ты говорил, что, когда проник в их логово, видел там женщину.
— Да. Она была выше нашего пленника на две головы и явно главной.
— Возможно, у них матриархат. Во всяком случае, в легендах женщины йотунов ничем не уступают мужчинам, а многие боги боялись их, но были не прочь взять в жёны.
— Вот и поговори с пленником об этом.
Ларри подошёл к другу, легко обнял за плечи, крякнул от ответного объятия и с грустной улыбкой пожелал удачи.
Ингар Леффлер любил небо. Небо звало его с самого детства, и противиться этому зову не было ни сил, ни желания. Именно так Леффлер стал лётчиком-испытателем, но судьба распорядилась так, что в очередном вылете он повстречал стреловидные истребители йотунов.
Ингар плохо помнил тот бой. Да и не понимал тогда многого. Гораздо позже ему объяснили, что эксперимент каких-то высоколобых умников вышел из-под контроля, и вместо того, чтобы открыть телепортационный портал в соседнюю долину, открыли проход к мерзким тварям. Про всякую чушь в параллельные миры Леффлер не верил, для себя решив, что учёные влезли куда-нибудь в соседнюю звездную систему. Ларри с ним не спорил, но посмеивался с преехидным видом. Фольклорист…
— Полковник, вылет разрешён, — пробился сквозь шум помех голос диспетчера, и Леффлер мягко тронул рычаги управления.
Небо распахнуло синие объятия навстречу истребителю с рекордным количеством зачёркнутых стрел на металлическом боку. Ингар бросил машину в эти объятия.
Дробно топоча ногами, шестёрка бойцов вбежала в подвал, окружила клетку с пленником и, прицеливаясь, вскинула оружие.
— Снова нужны образцы? — Йотун искривил губы в презрительной усмешке, хотя перспектива его, мягко говоря, не радовала.
— Не думаю, — голос появившегося на пороге Лоска раздался совершенно неожиданно.
— Гражданским лучше уйти, — один из военных с электрошокерами наизготовку угрожающе повёл стволом.
— Пленный находится под ответственностью полковника Леффлера, — Лоск упрямо гнул свою линию, медленно приближаясь к военным.
Йотун напряжённо смотрел, пытаясь понять, что происходит. Для него были невозможны конфликты со своими. Вся его сущность подчинялась более старшим, более мудрым, более могущественным. Их разумы держали его всю жизнь, опекая и подчиняя. Он, конечно, мог думать самостоятельно, он был личностью, но его разум всегда пел в общем хоре, создавая причудливую и гармоничную мелодию. Сейчас же ему было одиноко и пусто. Ощущение непривычное, пугающее и крайне мерзкое, да ещё и помноженное на зверский голод. А тут ещё эти людишки творили что-то, что не укладывалось в голове. Они… спорили, не соглашались друг с другом. Рыжий балабол сейчас наступал, страшно сказать, на воинов, требуя оставить его, пленника, в покое. Йотун понимал, что был трофеем высокого человека, приходившего раньше с этим самым рыжим, понимал, что рыжий отстаивал добычу отсутствующего сейчас лидера, но не понимал, почему на чужой трофей претендовали другие воины. Это было неправильно. Думать более связно было трудно из-за голода. Голод выкручивал кишки, а те, кто смог бы его удовлетворить, дразнили аппетитным ароматом, бурлением жизни, яркими эмоциями, но находились вне досягаемости.
— Мы просто допросим его, — военный не отступал.
— Полковник вернётся, тогда и допросит, — Лоск приблизился вплотную и твёрдо смотрел потемневшими зелёными глазами. — Сам.
— Вы могли бы узнать многое, — пленник шагнул ближе к решётке, — но вы не пойдёте на то, чтобы отдать мне кого-то из людишек. Вам нечего предложить мне за информацию.
Йотун отвернулся и ушёл в дальний угол. Голод не утихал.
— Ах ты! — Один из военных не выдержал и направил шокер на йотуна. — Хочешь, чтобы мы своих тебе скармливали!
Не справившись с праведным возмущением, военный нажал на курок. Лоск едва успел ударить по стволу.
— Хватит! — ярость штатского полыхнула почти осязаемо. — Вон отсюда! Пока Леффлер воюет за вас, вы творите чёрт-те что у него за спиной?
Лоск сверкал глазами и сжимал кулаки, самообладание, казалось, покинуло его, обычно мягкий голос звенел сталью.
— Но он… — выкрикнул выстреливший солдат, однако договорить Лоск ему не дал.
— Он йотун! — неожиданно Лоск вздрогнул и обернулся. — Ох, нет… Бегите!
Лоск схватил первого попавшегося воина за локоть и поволок к двери. Вид у рыжего был настолько встревоженный, что растерявшийся боец покорно дал себя увлечь.
— Ты напуган, — йотун подошёл к самой решётке. — Что изменилось, смертный?
Ларри не стал тратить время на ответ пленнику, продолжая упрямо подталкивать военных к двери. За спиной хохотал йотун. По силовому полю сполохами мерцали синие искры. Установка-генератор рядом с клеткой несколько раз громко щёлкнула и задымилась. Заряд злополучного электрошокера крайне неудачно угодил в уязвимую часть прибора.
— У нас шокеры! — вспомнил один из бойцов и занял позицию на выходе из темницы, целясь в пленника.
— Кретин! — Лоск дёрнул сообразительного парня за шкирку. — Он голоден и чувствует возможность побега! Он не подставится под выстрелы! А у тебя всего одна попытка!
Военный оттолкнул кричащего Лоска и прицелился.
Силовое поле мерцало, тихо потрескивало искрами и, наконец, погасло. Йотун обрушился на решётку всем весом. Балки заскрипели, в этот момент боец выстрелил. Заряд угодил в плечо разбушевавшегося йотуна и отбросил его от решётки. Однако пленник не потерял сознания. Рыжий фольклорист был прав: почуяв возможность побега, йотун озверел. Вырвав из плеча проводник, он поднялся на ноги и снова бросился на решётку.
Пронзительно взвыла сирена, включенная кем-то из охраны.
— Запасной генератор! — Лоск отшкрёбся от пола и рванул к клетке. — Где запасной генератор! Скорее!
— Поздно, смертный.
Йотун отогнул один из брусьев и протискивался в узкую щель. Второй выстрел электрошокера даже не сбил чудовище с ног. Ларри отчаянно дёрнул рычаги установки, но уже понимал, что это безнадёжно. Даже если поле включится, ему потребуются доли секунд, чтобы активироваться, а йотун к тому времени уже будет по эту сторону клетки. Ларри, словно в замедленной съёмке, видел, как великан выбрался на свободу, как дернулось его тело, принимая пули очухавшейся охраны, как взметнулись снежно-белые пряди, когда йотун рванул вперёд. Широкая спина закрывала от Лоска воинов, но отчаянные крики заглушить не мог даже торжествующий рёв великана. Пули истерически взвизгивали, рикошетя от железных стен и потолка, истошно закричал совсем молодой паренёк, когда огромная лапа вздернула его в воздух и швырнула в стену. Несчастный впечатался в неё с тошнотворно-чавкающим звуком.
Лоск с ужасом наблюдал за зверской расправой. Вот на пол шлёпнулась оторванная рука, разбрызгивая слишком яркую кровь. Вот об косяк ударился ещё один солдат, хруст ломающихся костей перекрыл вой сирены, вот полыхнуло синим вокруг великана, и ещё один боец завопил, корчась на полу и прижимая окровавленные ладони к лицу. Запах металла и горячей крови вызвал неприятно-тёплый комок, подкативший к горлу. Ларри показалось, что сейчас его стошнит.
Йотун исчез в дверном проёме, даже не попытавшись съесть никого из поверженных солдат. Лари секунду смотрел вслед, а потом сорвался с места, преследую смертельно опасного и голодного хищника.
Путь вырвавшегося йотуна было легко проследить. Выстрелы, пятна крови, отчаянные крики безошибочно указывали перемещения твари. Ларри бежал следом, порой поскальзываясь на лужах крови и пустых гильзах. Случайно или нет, но йотун двигался в сторону лаборатории. «Он прикасался… прикасался к тем солдатам, когда убивал! Он теперь знает план здания!», — понял Ларри. Вспомнился мини-портал, занимавший немалый угол лаборатории. Мощности этого портала едва хватило бы максимум на трёх человек, но для одного йотуна её было более чем достаточно. Лоск не сомневался, что пленник сейчас бежит к нему.
Когда в лабораторию ворвался белогривый и окровавленный смерч, учёные всё ещё были там. Он не имели военной подготовки, и просто не успели покинуть помещения, хотя услышали сирену вовремя. Молодой лаборант взлетел в воздух, приняв удар могучей руки на грудь. К тому времени, как он тяжело рухнул на один из столов, сбивая хрупкое оборудование, йотун уже оценил обстановку — перед ним были не воины, а жертвы. Голод, приглушаемый до сих пор боевой яростью, с новой силой скрутил нутро хищника. Йотун разбил кулаком электронный замок, заблокировав тяжёлую дверь лаборатории, и кровожадно улыбнулся, сбившимся в глубине лаборатории людям. За стеной грохотали ботинки военных, но йотун пока не беспокоился об этом. Гражданские ученые, замешкавшись, предоставили ему замечательную возможность удрать из плена, а он успел ворваться в одно из самых защищённых мест базы.
Хищник плавно и стремительно скользил между столами и приборами, приближаясь к перепуганной толпе. Под его ногами жалобно хрустели стеклянные осколки лабораторной посуды. Хотя бы один! Одного смертного хватит, чтобы восстановить силы, а после можно будет покинуть это место.
Металлический щуп манипулятора с характерным визгливым звуком повернулся в сторону йотнуна, но тот, не замедляя шага, молча вырвал манипулятор из стойки, раздирая толстые металлические трубки, словно хрупкий пластик. Покорёженное железо гулко упало на пол. Учёные дружно вздрогнули и сжались, с ужасом глядя на приближающуюся смерть.
Йотун вплотную подошёл к своим жертвам. Неожиданно крепкий на вид мужчина средних лет с отчаянным криком занёс над головой тяжёлый огнетушитель и бросился вперёд. Йотун без особых усилий увернулся и, змеиным движением выбросив вперед длинную руку, схватил мужчину за шиворот. Резкий рывок — и вот уже несчастный прижат к столу, а ярко-красная металлическая колба, глухо стукнув, упала на пол.
— Ты! — Йотун направил темно-синий и кривой коготь на профессора Грейда. — Включи это!
Коготь указал на компактный лабораторный портал.
— Я не знаю координат, которые тебе нужны, — бледный профессор не сдвинулся с места.
Йотун жутко улыбнулся, обнажая белоснежные и острые зубы, когтистая лапа вцепилась в грудь распластанного на столе мужчины.
— Я не так глуп, смертный. Координаты я введу сам, а ты включи! Чем быстрее, тем больше шансов у него, — йотун тряхнул свою добычу. — Если он умрет раньше, чем ты закончишь, я возьмусь за следующего. Приступай!
Мужчина на столе вдруг забился и обмяк, а йотун запрокинул голову с тихим и довольным шипением. Тёмные когти прорвали одежду и вонзились в плоть, на белом лабораторном халате расплылись красные пятна. Лицо несчастного посерело, исказилось от боли и стало стремительно стареть. Морщины появлялись одна за другой, словно кто-то невидимый рисовал их на ставшей внезапно дряблой коже, волосы заметно поредели и поседели буквально на глазах. Профессор пару мгновений смотрел на жуткую метаморфозу, а потом бросился к порталу, подключать машину. В толпе ученых и лаборантов тихо заплакала какая-то женщина.
Грохот металлического листа оказался неожиданностью даже для йотуна, и тот перестал высасывать жизнь из жертвы, оглянувшись на шум. На полу валялась тонкая четырёхугольная крышка, над ней из широкого вентиляционного колодца выглядывали чьи-то худосочные ноги, обтянутые потёртыми джинсами. Через пару секунд показался и их обладатель — подтянутый, жилистый со всколоченной огненно-рыжей шевелюрой.
— Лоск! — профессор не смог скрыть удивления в голосе.
А Лоск приземлился на пол, чихнул, стирая с лица паутину, и уставился на йотуна.
— У тебя нет времени обедать. Раз уж даже я смог сюда попасть, то эти натасканные ребята будут тут раньше, чем ты ждёшь.
Ответом стала гробовая тишина. Заявление рыжего фольклориста оказалось более чем неожиданным, причём для всех, включая профессора Грейда и йотуна. Лоск закатил глаза.
— Неужели это так сложно? Держать тебя в плену бессмысленно, ты молчишь, а координат базы узнать ещё не успел, и учёные пока живы — беги, это выход для всех нас. Не хочу, чтобы ты кого-то съел. На сегодня жертв достаточно, — Ларри резко обернулся к профессору, — Доктор Грейд?
— А, да, — профессор торопливо повернул последний рычаг, — у меня всё.
Дверь в лабораторию тихо вздрогнула. С потолка посыпались тонкие струйки не то песка, не то металлических опилок.
— А вот и первый заряд взрывчатки, — Ларри как и все обернулся на звук. — Вторым они её разнесут.
— Почему, смертный? — йотун вырвал когти из груди жертвы, заставив высохшее тело выгнуться дугой, широким шагом пересёк метры, отделяющие его от портала, и, оттолкнув профессора, быстро внёс координаты.
— Ты мне понравился, — Лоск медленно приблизился к невысокому круглому подиуму, отмечающего место переноса. — Возьми меня с собой.
Дверь в лабораторию глухо и протяжно заскрипела. Характерный запах пороха, горящего пластика и нагретого металла проник в лабораторию, но пока его различал только йотун.
— Ну же! — Ларри раскинул руки в стороны, твёрдо посмотрел в льдисто-голубые глаза хищника и сделал ещё один крошечный шаг навстречу. — Тебе же нужно есть. Возьми меня.
Дверь рухнула, в клубах белесого дыма показались дула автоматов. Ларри медленно сделал последний шаг и замер перед подиумом, на котором уже стоял йотун. В зелёных глазах человека не было ни тени страха, только напряжённое ожидание и странная уверенность. Тихо загудел портал, открывая голубоватую дыру в неизвестность. Йотун шагнул в неё, но перед этим схватил за плечо глупца, не возражавшего стать добычей.
— Не стрелять! — Закричал профессор. — Все взлетим нахрен!
Середина
Конец
Автор: Лютый зверь
Бета: Санди Зырянова
Размер: макси. 16065
Пейринг/Персонажи: йотуны, люди, спойлербоги
Категория: джен с махровыми намёками на преслеш
Жанр: AU
Рейтинг: R
Краткое содержание: Рагнарёк начался не по расписанию
Примечание/Предупреждения: альтернативная трактовка йотунов
Написано на ФБ-2014 для команды fandom Tales 2014
Начало
Рагнарёк
Они первыми пришли в этот мир. Самыми первыми. Раньше богов и людей. Дети Имира, они были велики и могучи телом и разумом. Но это было давно…
Интерлюдия 1
В запретном месте между изнанками миров и вне времени – Святейшей Цитадели – собрались несколько существ древних, величественных и прекрасных. Они встретились здесь лишь для разговора о том, кого сейчас не было среди них. Их голоса не было дано услышать постороннему, если бы он вдруг оказался здесь. В этом месте слова доходили только до того, кому они предназначались.
— Его нет слишком долго. Терять из виду этого проныру так надолго слишком опасно.
— Мы всё ещё не можем его найти.
— Возможно, лжец из лжецов перехитрил сам себя и сейчас спит в чьём-то разуме.
— Он проснётся, если ситуация будет располагать.
— Это займёт слишком много времени.
— Нам некуда спешить. Тем более что у меня имеется проект занятного эксперимента. Мы сможем поймать двух зайцев разом.
Пролог
— Закрывай! Закрывай! — Кирт орал замешкавшемуся учёному, стрелял короткими очередями и снова орал.
Бесполезно! Учёный так и стоял столбом, дудик.
Время сорвалось с цепи. Скакало куда-то, мчалось неровными скачками, точно подранок. Ад кромешный! Кирт потерял надежду: не успеет, кретин лобастый! Ни в жизнь не успеет закрыть портал. Ещё немного, и всё — станет слишком поздно.
Что кричал в ответ Лайки? Да кто его разберёт в этом чудовищном гаме. Даже треска автомата не слыхать было. Зато тонкий, на грани слышимости, свист вворачивался в уши, заставляя цепенеть. Свист — и росчерки летящих снарядов. Снова и снова проносилась мимо бледно-голубая смерть. Удар! Один из снарядов прилетел в валун, за которым залёг Кирт. Воткнулся в камень на пол-руки, и тут же по нему побежала наледь. Кирт отшатнулся: ледяные узоры оплетали шероховатую поверхность, расходясь от спицы снаряда. Ещё б полметра — и всё. Превратился бы Кирт в ледяную скульптуру. Потом треснул бы кто по ней — развалился б на кровавые ледышки.
Кирта прошибла ледяная испарина, но он сжал зубы и зарычал:
— Вот уж хрен вам, сволочи! Хр-рен!..
Отчаянно застрекотал автомат, выплёвывая пули. Кирт стрелял, не целясь: врагов хватает, в кого-нибудь да попадёшь. Один из них неловко взмахнул руками, тяжело рухнул и притих. Ненадолго. Адские выродки! Ни свинец, ни сталь их не берёт! Через минуту-другую опять поднимется, ещё злее, ещё стремительней. Проклятье!
— Лайки! Ублюдок! — Кирт снова вдавил спусковой крючок, но отдачи не почувствовал. Оружие разразилось лишь сухими щелчками, да и те потонули в монотонном свисте. Парень потянулся к запасному рожку на поясе, но пальцы ухватили лишь пустоту. Всё, приплыли. Это конец.
— Ла-айки-и! Выживу — оттрахаю твой труп! — вот только Кирт сильно сомневался, что выживет.
Уши точно заволокло ватой. Где-то в глубине души Кирт даже обрадовался: не хотелось, чтоб последним звуком в жизни стал этот мерзкий свист. Уставшее время замедлило бег. Стучало сердце. Кирт перехватил приклад автомата. Пожалел лишь, что штыка нет. Заорав уже что-то нечленораздельное, он выбежал из-за укрытия. Бессмысленно, конечно. Ничего он не врагам не сделает. Но и это не важно. Ведь уже всё, конец!
Лишь бы не даться живым. Только не живым!
Вот один из врагов вскинул к плечу оружие. Кирт покатился с каменного склона. Где он стоял миг назад — расцветал ледяной узор. Вспрыгнув на ноги, парень в отчаянном прыжке устремился вперёд. К трёхметровому гиганту — врагу. Он, сам не ожидал, что стоит врезать прикладом по когтистой руке, как та выпустит оружие. Замешательство дорого ему обошлось: огромная нога в тяжёлом сапоге бухнула бойцу в грудь. Удар поднял тело в воздух. Мгновение полёта. От встречи с землёй у Кирта потемнело в глазах, а рёбра застонали.
Конец?
Как там Лайки? Понял, наконец, что пора бежать? Пускай живёт за двоих теперь. Они, головастики, говорят, жутко нужные люди. Правда, кому и зачем — хрен его знает! Кирт чертыхнулся про себя: какая ж чушь лезет в голову в последнюю минуту!
— Да-а-а! Вот вам, сукины дети! Отсосите! — Кирт не столько ушами, сколько прижатым к земле телом слышал, что вопит лобастик. Придурок он, хоть и учёный.
Над распростёртым бойцом нависла громадная образина. Та же самая или уже новая — этого Кирт разобрать не мог. «Ну, давай уже, добивай, наконец!» — хотел он крикнуть и дерзко улыбнуться. Не вышло: из ушибленной груди выдавился лишь слабый стон. Морда врага повернулась в сторону портала и вытянулась. Тут до парня дошло: Лайки! Чёртов сукин сын закрыл-таки портал! Учёный матерился от восторга.
Вот он подпрыгнул, беззаботно радуясь своей удаче. Совсем забыл, что вокруг идёт бой. Свист. Голубоватый след в воздухе. На землю он приземлился уже памятником самому себе. Со звоном раскололась ледяная нога. Вверх, по телу, побежала трещина. По телу, по шее, по радостной улыбке...
Кирт, не выдержав, зажмурил глаза. Сволочи! За что его-то? Даже не понял, наверное, что случилось. Улыбался вон... Какие же сволочи!.. Ярость заволокла разум. Кирт потом и сам не мог вспомнить, как, приподнявшись на локтях, он пополз. Он даже не понимал, куда и зачем ползёт. Просто лежать и умирать — совсем невыносимо. Порой он скулил, когда что-то тревожило треснувшие рёбра.
Кирт мотнул головой, когда под руку ему попался чёрный ствол. То самое оружие, которое он вышиб у врага. Оружие оказалось тёплым и шероховатым на ощупь, хотя и сеяло смертельный холод. Как оно работает, чем из него стрелять — Кирт не имел ни малейшего понятия. Увидев в паре шагов от себя очертания врага, он направил вперёд оружие и сжал из последних сил его руками. Пожелал врагу смерти…
Свистнуло, сверкнуло голубым. «Попал!» — уже вяло удивился Кирт. Снаряд подло угодил врагу в спину. Тот ещё вздрогнул, как от неожиданности и стал заваливаться назад. На лежащего без сил Кирта...
— Значит, это ты герой, сумевший захватить вражеского офицера? — молодой для полковничьих погон мужчина разглядывал вытянувшегося стрункой Кирта тёмными, умными глазами. И, судя по лукавому блеску этих самых глаз, полковник уже знал подробности «захвата».
Кирт, с трудом сохранявший вертикальное положение после лошадиной дозы обезболивающего, подавил желание скрипнуть зубами, припоминая, как глумились боевые товарищи, вытаскивая его из-под «пленного». Шуточек о том, кто кого поймал, Кирт наслушался на жизнь вперёд. Но им-то можно! Они тоже там под снарядами были. И вообще, это они так радость выражали. До сих пор ни одну тварь захватить не удавалось, а тут целый офицер! А этот-то! Небось, пороху ни разу не нюхал, а туда же, зубоскалит он! Да и вообще — за какие такие заслуги в тридцать с небольшим полковника получил? За папочку-генерала? Или героические умения в области лизоблюдства? И этот кабинет огромный, светлый да не по-казенному обставленный, тоже штабным душком отдавал.
— Да, сэр! — по-уставному рявкнул герой.
— Ты ему не нравишься, — перевёл полковнику ярко-рыжий мужчина в штатском, сидевший на полу у стола.
Кирт моргнул. Он совершенно не замечал этого человека, пока тот не заговорил. А потом до него дошло, что именно сказал этот штатский.
— А ещё он думает, что твои погоны пустышка.
Эти слова окончательно добили побелевшего Кирта, и он попытался что-то сказать, но из горла вырвалось только сипение. Заныли перетянутые рёбра.
— О? Так я угадал, — рассеянно удивился рыжий негодяй, поднялся и шагнул к полковнику. — Ну-ну, герою можно.
— Это ты ему разрешаешь? — Полковник иронично выгнул бровь, слегка повернув голову к замершему у него за спиной мужчине.
— Офицер, господин полковник, целый вражеский офицер. — Штатский пожал плечами и положил руки уже на плечи полковника. — Тебе не кажется, что это позор, когда рядовые берут в плен офицеров? Два звания парень заработал. Ну, и награду. Или как там у вас — представление к награде?
— Даже меня повышали, не перескакивая через звания, — ответил полковник, лицо его оставалось непроницаемым, но в голосе его не было раздражения, только лёгкая ирония, причём, как показалось Кирту, над собой.
Рук странного штатского со своих плеч полковник так и не стряхнул. Да и штатского ли?
— Сами разбирайтесь, — тип вдруг потерял к происходящему интерес и, отпустив, наконец, полковника, вернулся на свое прежнее место у стола.
— Ну вот, — полковник подмигнул Кирту, — всю торжественность момента испортил.
Боец растерянно моргнул, а потом поднёс ладонь к виску, отдавая честь.
— Да, сэр! Спасибо, сэр!
Кажется, Кирта наградили и повысили.
Вечером, обмывая приказ о повышении и поминая погибших товарищей, Кирт узнал имя полковника. Оказывается, его таким вот неуставным образом поздравил лично легендарный Ингар Леффлер, ещё неделю назад носивший звание подполковника, но по-прежнему летавший на своем истребителе. Тот самый Леффлер, который единственный выжил из отряда, принявшего на себя первый удар врага. Тот самый Леффлер, который с тремя бойцами вывел три сотни гражданских из под обстрела. Тот самый Леффлер, который сбил рекордное количество штурмовиков. Тот самый Леффлер, который проник в логово врага и добыл ценные данные. Живая легенда самой страшной войны в истории человечества.
На войне всегда так — всё меняется слишком быстро. И только награды запаздывают. Судя по намёкам полковника и его рыжего приятеля, сам Кирт представлен к одной из высших государственных наград. Кто знает, может и доживёт до того дня, когда штабные шишки подпишут приказ о награждении. Если подпишут, конечно.
Глава 1
Когда он пришёл в себя, вокруг был прохладный полумрак. В этом полумраке он чувствовал двоих смертных, слышал их дыхание, ощущал их страх и напряжение, а ещё тонкий флёр былого восторга. Понятно, сначала радовались, что он попал к ним в руки, но теперь им не до веселья. Жалкие смертные.
Он продолжал оставаться недвижимым, притворяясь, что всё ещё не пришёл в себя, и эти беспечные людишки не заметили этого. Глупые, жалкие и никчёмные! А он, как последний дурак, попался им в плен. Человеческий страх слегка подслащивал пилюлю позора, но не более того.
Сквозь пряди длинных белых волос, удачно упавших ему на лицо, он рассматривал свою темницу. Источник тусклого света был направлен на клетку, окружавшую его. Кроме внушительных брусьев, отделявших его от невидимых пока часовых, было что-то ещё. Он чувствовал тонкую вибрацию в воздухе — какое-то силовое поле. Ну, или ещё что-то в этом духе. Плохо. Похоже, заперт он надежно. Но людишки всё равно опасались. А вот это хорошо.
Он продолжал наблюдать за охраной и изучать место. Огромное помещение было почти пустым и не имело окон. Трудно понять, на земле ты, под землей или ещё где. А вот полумрак не мешал ему — он обладал прекрасным ночным зрением. Зато мешал свет. Кто-то очень умный правильно распорядился насчёт освещения. Приходилось признавать, что среди людей встречаются умные особи. Во всяком случае, они смогли направить свет так, что он прекрасно освещал самого пленника и в то же время мешал ему разглядеть что-либо за железными брусьями. Он прекрасно видел пол, часть решётки и танцующие в блеклых лучах пылинки, но не часовых. Он даже не мог точно определить размеры помещения. И это злило. Но он знал, где находятся людишки и выход наружу. Эти идиоты заняли позицию по обе стороны входной двери. Он не знал наверняка, но не видел других причин, по которым два охранника стояли бы в паре локтей друг от друга в таком огромном помещении.
Больше ничего интересного не было. Он выжидал, притворяясь оглушенным.
Нравы в лаборатории в последнее время стали посвободнее, по крайней мере, полковника Леффлера в этот раз не просили накинуть на форму белый халат. А вот его спутнику в гражданской одежде молодой лаборант с упрямым видом протянул белую тряпку. Тип пожал плечами и не просто накинул на плечи халат, а с хулиганской улыбкой сунул руки в рукава, поправил воротник и покрутился перед полковником.
— Мне идёт?
— Ага, — кивнул Игнар и добавил. — Сразу умным выглядеть стал.
Тип довольно заулыбался, игнорируя подтекст. Впрочем, халат ему действительно шёл. Среднего роста, по-спортивному стройный, с густыми рыжими волосами и умными зелёными глазами, он и в самом деле походил на учёного. Особенно рядом с высоким и широкоплечим полковником, имевшим нарочито мужественную внешность бравого вояки. Они составляли довольно неординарную пару, но странным образом смотрелись органично. Так бывает, когда люди многое прошли вместе.
Тип шмыгнул вперёд, с любопытством оглядывая всё, что попадалось на пути: столы, приборы, лотки, пробирки. Возле рабочей модели портала рыжий ненадолго затормозил, вытащил руки из карманов и почесал кончик носа с самым шкодливым видом. Лаборант дернулся было за ним, но твёрдый взгляд полковника мгновенно остудил этот порыв. А тип уже потерял интерес к мини-порталу и, петляя между столами, но не сбавляя шага, безошибочно направился именно туда, где ждал полковника доктор Грейд.
Эймунд Грейд был высоким и крупным мужчиной с заметным животом и ещё более заметной лысиной. Глядя на него, было трудно предположить, что этот человек имел несколько научных степеней, около двух десятков высоких наград за научные труды и открытия в сфере генетики и… пользовался большим авторитетом среди хакеров. Справедливости ради надо заметить, что хакеры знали его под ником Мозен и никак не связывали с одним из самых выдающихся учёных северного полушария. Доктор Грейд имел довольно скучную внешность среднестатистического обывателя: округлое лицо, нос картошкой и светлые глаза, не нуждающиеся в очках. В лаборатории он не носил положенного халата, зато ходил в домашних тапочках и был если не неряшлив, то несколько неухожен, как и большинство убежденных холостяков.
К молодому полковнику учёный относился со сдержанной симпатией, не распространявшейся на остальных военных. Грейд пожал руку Леффлеру и вопросительно кивнул, на его спутника, прилипшего к ближайшему монитору.
— Это Ларри Лоск, — представил полковник приятеля.
Тот мгновенно оторвался от монитора и с приветливой улыбкой помахал доктору раскрытой ладонью. Грейд осмотрел Лоска сверху вниз. Ему не понравилось, что этот человек не протянул руку для приветствия, но то, с какой лёгкостью и непосредственностью Лоск сумел показать одновременно и границу, и доброжелательность, вызвало симпатию.
Лари улыбнулся и кивнул на монитор.
— Я не учёный, но попробую догадаться. Это изображение клеток пленника. И они ведут себя странно. Как бы это… — Лоск почесал в затылке. — Не умею по-научному, скажу неграмотно и приблизительно. Эти клетки могут делиться сколько угодно раз и так часто, как им захочется. Другими словами — регенерация круче, чем у продвинутого вервольфа. Тварь сможет отрастить себе новую конечность или, скажем, орган, а весь организм в целом претендует на почётное звание бессмертного. Верно?
Лари уставился на Грейда горящими глазами и явно не предполагал никого другого ответа, кроме утвердительного.
— Это самое убогое объяснение, какое я слышал, — доктор достал из ящика стола шоколадный батончик, развернул шелестящую обертку и с наслаждением откусил. — Но вывод верный. Эта тварь стара, как прабабка Мафусаила, и проживёт ещё столько же. Убить в теории можно, но на практике не представляю, как.
Лоск радостно хлопнул в ладоши и потер их. Весь его вид говорил о том, что он счастлив получить подтверждение каким-то своим выводам.
— Что значит «не представляю, как убить»? — Леффлер радости своего штатского приятеля явно не разделял.
— Клетки этих тварей вырабатывают теломеразу в нужном объёме, — пояснил профессор. — Это такой фермент, который восстанавливает теломерные участки, поврежденные при делении клетки.
— Вы, правда, думаете, что мне всё стало ясно? — полковник скрестил руки на груди и едва приподнял тёмную бровь. Несмотря на довольно невыразительное лицо, передавать иронию Леффлер умел виртуозно.
— Попробую проще. Есть такая фигня — теломер. Находится на концах хромосом. Каждый раз, когда клетка делится, теломер чуть-чуть укорачивается. А потом — бац! Делиться клетка больше не может. А эти твари восстанавливают теломер ферментом, который вырабатывают их клетки. Просто и эффективно.
— Если собираешься таким образом сделать бессмертными своих солдат, то забудь, — Ларри увлечённо разглядывал какой-то замысловатый прибор, но руками не трогал. — Не сработает.
— Почему? — полковник и не думал сдаваться. — Всего-то накачать клетки этим ферментом.
— Угу, — Ларри оставил прибор в покое и грустно улыбнулся. — А дозу ты как рассчитаешь? Если этой дряни будет чуть больше, чем надо, ты получишь не вечную жизнь, а раковую опухоль.
— А молодой человек кое-что понимает, — Грейд потёр руки. — Именно! Клетки начнут делиться бесконтрольно. У человека этот фермент тоже вырабатывается, но недостаточно быстро. Какое у вас образование, господин Лоск?
— Он фольклорист, — Леффлер широко улыбнулся. — Правда, подход у него… специфический.
— Но я был прав! — Ларри азартно ткнул пальцем в экран. — Профессор, а что вы скажете по поводу роста этого существа? Оно же ещё растёт?
Профессор удивлённо уставился на взъерошенного фольклориста, но согласно кивнул.
— Да. У этой твари до сих пор не атрофирован тимус. Правда, соматотропный гормон выделяется достаточно вяло, но расти монстр ещё не перестал.
— Да!
Лоск вскинул кулаки к потолку, радостно оскалившись. Доктор рассеянно моргнул: на миг ему показалось, что приветливый человек преобразился в хищника, вышедшего на след жертвы, очень уж нехороший огонёк сверкнул в зелёных глазах Ларри. Впрочем, могло и показаться.
— Я был прав! — Лоск потирал руки и едва ли не приплясывал на месте.
— И в чём же? — Грейту надоела неожиданная пантомима.
— Это йотуны! Йотуны, профессор! Те самые! Из скандинавских легенд. Ледяные великаны, рожденные раньше самих богов!
— Они ещё и людоеды, — полковник попытался остудить пыл приятеля.
— Да! Как и наш пленник!
— Слышь, умник, — Игнар положил тяжёлую ладонь на плечо Лари, мгновенно утихомирив приятеля, — а убивать этих твоих йотунов как?
— Ну... — Лоск почесал затылок, — если у тебя нет Молота Тора или великого меча, то довольно сложно. А я еще не разобрался в том, что могло бы под этим подразумеваться. Слишком уж разные характеристики у этих самых великих мечей. Возможно, это были принципиально разные типы оружия.
Солдаты, охраняющие пленника, не сводили с него взгляда, периодически поглаживая пальцами воронёные бока автоматов. Вражеский офицер был огромен, сантиметров на двадцать более двух метров роста, и весил не меньше центнера. Центнер крепких костей и железных мышц — и ни грамма жира под мертвенной, неестественно голубоватой кожей.
Тварь раскинулась на полу, безвольно раскинув длинные руки и ноги, и вроде бы не собиралась приходить в сознание. Ну, а зачем? Отдыхает тут вражина, пока его охраняют. Но ничего, ещё настанет время допросов.
Солдаты за неимением других занятий рассматривали пленного. Всё, что сочли более или менее опасным, с великана сняли, оставив лишь странного покроя длинный сюртук с множеством хлястиков и ремешков, узкие брюки и тяжёлые сапоги. Всё из чёрной кожи, слишком тонкой, чтобы быть шкурой животного.
Лицо не было прикрыто страхолюдной кожаной маской, вроде тех, что носили рядовые захватчиков. Лицо… точнее уж сказать «рожа». Черты резкие, словно кто-то не особо умелый тупым топором выстругивал из неподатливого материала: лоб слишком высокий, надбровные дуги тяжёлые, глаза запавшие, нос с хищной горбинкой, нарочитые скулы и тонкогубая пасть, усеянная загнутыми внутрь острыми зубами. И вот эту тварь предстояло охранять.
Внезапно тварь зашевелилась, и охранники вскинули автоматы, целясь в пленника. Но тот спокойно встал и, скрестив руки на груди, застыл на месте лицом к двери. Словно он мог видеть. Через пару мгновений солдаты услышали шаги, приближающиеся к двери.
Когда она распахнулась, пленник пытался разглядеть силуэты, возникшие на пороге. Свет из коридора мешал увидеть людей, но их точно было не меньше шести. Двое первых шагнули внутрь, и дверь за ними захлопнулась. На лице пленника не отразилось ничего. Он ждал, когда прибывшие подойдут поближе.
— Как он? — спросил высокий и широкоплечий человек, вошедший первым. Его голос, слишком спокойный и богатый интонациями, не был похож на голос военного, но пленник ощутил силу, излучаемую им.
— Отдохнул уже, — не по уставному ответил один из караульных, небрежно держа автомат и всем видом показывая, что охрана монстров для него самое что ни на есть рядовое событие. — Недавно очнулся.
— Имя? — а это уже явно у пленника спрашивали.
В ответ йотун растянул тёмные губы в угрожающей улыбке, показывая частокол острых зубов.
— Я — твоя смерть.
— Какой храбрый! — а этот восторженный голос оказался неожиданностью. Йотун, приготовившийся к допросу, удивлённо уставился на говорившего. Тот шагнул к клетке, попадая в узкую полосу света. Невысокий, по сравнению с говорившим первым, подвижный, с неуместной в темнице улыбкой от уха до уха. — Он мне нравится!
Ларри обернулся к полковнику, прижимающему ладонь к лицу.
— Ларри, ты…
— Да ладно тебе! Он храбрый! И не злой вовсе! Просто хищник!
— Я тебя сейчас отсюда выпру.
— Нечестно! — Ларри обернулся к йотуну и выдал, тыча пальцем в Леффлера. — Скажи ему, что это нечестно!
Полковник отвернулся, а его плечи мелко задрожали. Охранники удивлённо смотрели на наглого штатского и окончательно растерявшегося пленника.
— Вы же йотуны?! Йотуны! — Лари подошёл слишком близко к клетке. — Ледяные великаны, дети Имира!
— Мы... — пленник осёкся. В этой ситуации любая угроза прозвучала бы глупо. Склонив голову на бок, йотун смотрел на странного смертного. Добыча и есть. Полная жизни и глупая добыча. — Глупый смертный.
— Вот! — глупый смертный ткнул пальцем в пленника и обернулся к Леффлеру. — Ты слышал, Ингар! Он назвал меня смертным! Йотун!
— Ну, у тебя и доказательства, — полковник, навесив на лицо бесстрастное выражение шагнул ближе, тоже ступая в полосу света, взял приятеля за шкирку и оттащил на безопасное расстояние. — Ладно, будешь Йотун.
Эти слова уже предназначались пленному.
— Итак, Йотун, у меня к тебе несколько вопросов.
— Ты добыча, — великан снова жутко улыбнулся, стряхивая удивление.
— Пока нет, — спокойно ответил полковник. — Зачем вы напали? Сколько вас?
— Мы просто съедим вас. Оставим лишь немногих, как вы оставляете скот на пастбищах.
— Рановато вы Рагнарёк устроили, — вмешался Ларри. — Трёхлетней зимы ещё не было. У нас тут вообще глобальное потепление. И Фенрир пока солнце не проглатывал. Ну, тут не видно, но на улице сейчас светло. Честно.
Йотун перевёл взгляд на полковника, тот, казалось, чудом удерживал невозмутимое выражение лица. Поймав взгляд пленника, Леффлер пожал плечами, мол, сам не знаю, почему его терплю.
— Ларри, — мягко позвал полковник.
— А может, не надо? — штатский скорчил жалобную физиономию.
— Это твоя теория, — Леффлер пожал плечами. — Пленник не отвечает. Времени мало.
Ларри бросил на йотуна печальный взгляд.
— Жаль. Он красивый.
Охранники подавились воздухом, а полковник снова уронил лицо на ладонь. К выходкам Ларри он давно привык, но смириться с ними не мог.
Дверь снова распахнулась, в неё быстро вбежала четверка бойцов в полном защитном обмундировании с оружием наперевес. Не говоря ни слова, не дожидаясь команды, бойцы слаженно выстрелили в пленного. Тот с удивлением смотрел на четыре маленькие коробочки, впившиеся в его грудь. От коробочек тянулись спиралевидные провода. В следующий миг могучее тело выгнуло дугой. Йотун затрясся и рухнул навзничь, широко раскинув руки.
— Молот Тора, — тихо сказал Ларри Лоск. — Молнии — то же электричество. Убить таким зарядом его невозможно, но на некоторое время вырубит.
Глава 2
— А где ваш приятель? — профессор Грейд пожал руку полковнику. — Ну, тот фольклорист с необычным подходом?
— Сидит в камере у йотуна.
Доктор не нашёл слов, лишь вытаращился на Леффлера. Тот тяжело вздохнул и поднял уставшие глаза к потолку.
— Приволок в темницу матрас и электрочайник, теперь большую часть дня проводит там, попивая чай и пытаясь разговорить пленного. Ну, хоть в клетку не лезет.
— Однако! Какое жертвенное отношение к делу! В наше время молодёжь редко таким отличается.
— Да какая там жертва, — Леффлер махнул рукой. — Ларри просто псих. Оборотная сторона его таланта. В прошлый раз он так же увлёкся одним престарелым азиатским художником, убившим трёх человек за неуважение к природе. А до этого влюбился в элитную проститутку и таскал ей луговые цветы в подарок. До сих пор не знаю, почему она ему ответила взаимностью и даже денег не брала. А перед этим носился с изоподами! Вы видели хоть раз этих бронированных монстров? «Они ми-и-илые». Тьфу. И вот так каждый раз! Теперь он увлёкся этим йотуном. Он, видите ли, красивый.
Профессор моргал, пока слушал полковника, затем открыл ящик стола, вытащил шоколадный батончик и протянул Леффлеру.
— Однако, знаете, этот его подход может и сработать.
— Вы имеете в виду, что пленник сам всё расскажет, лишь бы мы убрали из его камеры этого психа? – полковник с благодарностью принял конфету.
— Как вариант, но я имел ввиду другое. У вашего друга необычайно живой ум, он видит связи там, где большинство даже и не подумает искать. Он наверняка сможет выудить из пленного, а то и просто заметит то, что может оказаться важным. Тем более что до сих пор ваш друг не ошибался.
— Будем надеяться. — Леффлер потер переносицу и перешёл к делу, ради которого и явился в лабораторию. — Что вы можете сказать нового?
— Новые образцы оказались весьма кстати. Это проясняет некоторые аспекты их жизни, но вот насколько это может быть полезно вам? Электрошокерами много не навоюешь, хотя господин Лоск оказался прав, они уязвимы для электричества и восстанавливаются от его действия дольше.
— Аспекты жизни, — задумчиво повторил полковник. — Ларри считает, что мы сейчас воюем с молодняком, а более старые, опасные и огромные йотуны сейчас отсиживаются где-нибудь в местах с более низкой гравитацией и телепатически управляют молодыми оттуда.
— Не лишено смысла, — профессор достал второй батончик и зашелестел оберткой. — Возможно, у этих монстров количество нейронов в мозгу больше. А раз они растут всю жизнь, то и развитие мозга продолжается. Медленно, но верно. А про телепатию он откуда знает?
— От меня, — неохотно признался Леффлер. — Его теория про йотунов меня заинтересовала. Я знаю Ларри достаточно долго, чтобы доверять ему. Я видел, как эти твари высасывают не только жизнь, но и воспоминания. Вот почему мы отдали приказ всем нашим солдатам не даваться живыми. Враг мгновенно узнает обо всём, что есть в памяти, стоит им прикоснуться.
— Мне это известно по долгу службы, — кивнул профессор. — Но вы рисковали, рассказывая всё это своему другу.
— Теперь это не имеет значения. Теория Ларри подтвердилась, теперь он официально получил допуск к этой информации. И именно Ларри придумал, как использовать энергетическое поле, чтобы пленник не смог телепатически пробиться к своим.
Ларри Лоск сидел по-турецки на матрасе и грел ладони о чашку с чаем. Для часовых фольклорист стал настоящим спасением от скуки, поскольку пленный большую часть времени проводил стоя, сложив перед собой руки домиком. Зато Ларри сам не скучал и не давал скучать другим. Однажды он даже допёк своими выходками пленного, и тот бросился на решётку. Однако силовое поле отшвырнуло монстра, а схватившиеся было за оружие часовые едва не выперли штатского прочь.
— Готов поспорить, ты пытаешься связаться со своими, — Ларри отхлебнул из чашки. — Бесполезно. Это поле — ваша разработка.
— Людишки не могут пользоваться магией, — высокомерно бросил пленный.
Ларри присвистнул и задумчиво почесал затылок.
— Значит, вы думали, что мы по-прежнему тратим время, отплясывая с бубнами и читая заклинания. Ну, наверное, по сравнению с вами мы действительно выглядим дикарями. Но ведь ты-то мог и заметить, что мы не копьями воюем. Да, до вашей техники нам далеко, но уж разобраться с нею мы можем. Ну, по большей части. Не проще бы было с нами сотрудничать?
— Вы просто пища.
— И совесть не мучает, что разумных существ едите?
— Всё живое должно есть, — пленник говорил спокойно и уверенно. Йотун не понимал и не принимал человеческой морали. — Ты ешь других существ.
— Только не тех, с кем в принципе возможен диалог. — Лоск поёрзал, устраиваясь поудобнее. Он вообще не мог долго оставаться на одном месте.
— Почему?
— Разум — это то, с чем необходимо считаться. Люди поняли это, пытаясь достичь согласия между расами. Вы тоже разумны. Я бы понял войну за территорию или власть, но... охоту на разумных существ понять не могу.
— Ты ешь мясо. Стал бы ты есть песок?
— Песок? — Лоск подобрался. — Почему песок? Разумные — мясо, не разумные — песок? Вы же вытягиваете жизнь. Я видел записи. Человек состарился буквально за несколько минут, когда йотун вцепился когтями ему в грудь. Я думал, вы берёте жизненную силу.
Йотун смерил человека тяжёлым взглядом, но Лоск и не думал пугаться. Отставив чашку, он сместился со своего матраса на пол и, не отрывая взгляда от лица пленника, продолжал торопливо говорить.
— Память. Вы же телепаты. Вы можете высасывать память вместе с жизненной силой. Вот так вы умнеете! Вам не нужны школы и университеты, театры и книги. Вы обмениваетесь информацией напрямую: что знает один, знают многие. Ваша наука… она не ваша! Вы пожрали знания у других рас в других мирах. Теперь вы пришли за нами.
— Да, — глухо прорычал пленный. — Вы всё умрёте.
— Не спеши, малыш. — Лоск медленно приближался к клетке. Он был так увлечён, что даже не поднялся на ноги, а так и продолжал смотреть на собеседника снизу вверх. — Вам нужны не наши жизни. Вам нужны наши умы. Жалкие человечишки нужны йотунам, чтобы те не деградировали.
— Лоск! — резкий окрик заставил Ларри подпрыгнуть на месте. Полковник стоял в дверях и переводил взгляд с друга, подползшего к самой решётке, на напрягшегося йотуна. — Отойди, придурок.
Ларри послушно отошёл от клетки и печально произнёс.
— Мы не сможем договориться с ними, Ингар. Эта война будет длиться до полного уничтожения.
Полковник Леффлер открыл дверь ключом и прошёл внутрь. В крохотной квартирке царили темнота, тишина и странно-уютный беспорядок. Ингар прошел через гостиную, по дороге поднял с пола подушку и ловким броском отправил её на диван.
Дверь в спальню была приоткрыта, и Леффлер смело вошел внутрь.
— Долго собираешься так валяться? — спросил он у бесформенной кучи одеял, неподвижно лежавшей на кровати.
— Привет, Ингар, — вяло ответила куча голосом Ларри.
— Привет-привет, а теперь вставай и поприветствуй гостя.
— Не хочу, — куча вяло шевельнулась и снова застыла скорбным холмиком.
— Я вылетаю через два часа, — спокойно сообщил полковник.
Куча помолчала, тоскливо выругалась и зашевелилась, выпуская помятого Ларри.
— А кроме тебя, некому? Полковник, как-никак.
— Некому. У меня самый богатый опыт встреч с этими тварями. И у меня просьба.
Ларри вопросительно посмотрел на возвышающего над ним друга.
— Пригляди за пленным.
— Не понял, — Ларри моргнул и, наконец, встал с кровати. — Там и так охраны, как в гареме у эмира.
— Пленный нам ещё нужен, но есть и те, кто попытается его уничтожить.
— Флаг в руки, — Ларри снова полез под одеяло.
— И это говоришь ты? — Леффлер потянул край одеяла.
— Как будто эти «те» смогут причинить ему вред. — Ларри фыркнул и вцепился в ускользающее одеяло.
— Они смогут его разозлить, а он и так уже на грани бешенства от голода. — Борьба за одеяло продолжалась с переменным успехом, но силы были явно не равны, и проигрыш Ларри стал лишь вопросом времени. — Не дури, Ларри. Тебе уже удалось его разговорить. Не жаль терять это? Про шокеры уже известно, его пытать могут начать.
— Он военнопленный. — Ларри отчаянно сопротивлялся. — Его нельзя пытать.
— Думаешь, все тут такие правильные? Многие близких потеряли из-за этих тварей.
Леффлер отобрал одеяло и отшвырнул его подальше. Ларри свернулся калачиком, одновременно сунув голову под подушку. Разобрать приглушенное мычание оказалось невозможным, но жалобно-недовольный тон со сквозившим в нём упрямством давал понять, что Ларри ещё не сдался.
— Ненавижу, когда ты такой, — тихо сказал Леффлер.
Ларри вылез из-под подушки, укоризненно глянул на друга и поднялся.
— Это нечестный приём. Ладно, я прослежу. И ещё одно. Ты говорил, что, когда проник в их логово, видел там женщину.
— Да. Она была выше нашего пленника на две головы и явно главной.
— Возможно, у них матриархат. Во всяком случае, в легендах женщины йотунов ничем не уступают мужчинам, а многие боги боялись их, но были не прочь взять в жёны.
— Вот и поговори с пленником об этом.
Ларри подошёл к другу, легко обнял за плечи, крякнул от ответного объятия и с грустной улыбкой пожелал удачи.
Ингар Леффлер любил небо. Небо звало его с самого детства, и противиться этому зову не было ни сил, ни желания. Именно так Леффлер стал лётчиком-испытателем, но судьба распорядилась так, что в очередном вылете он повстречал стреловидные истребители йотунов.
Ингар плохо помнил тот бой. Да и не понимал тогда многого. Гораздо позже ему объяснили, что эксперимент каких-то высоколобых умников вышел из-под контроля, и вместо того, чтобы открыть телепортационный портал в соседнюю долину, открыли проход к мерзким тварям. Про всякую чушь в параллельные миры Леффлер не верил, для себя решив, что учёные влезли куда-нибудь в соседнюю звездную систему. Ларри с ним не спорил, но посмеивался с преехидным видом. Фольклорист…
— Полковник, вылет разрешён, — пробился сквозь шум помех голос диспетчера, и Леффлер мягко тронул рычаги управления.
Небо распахнуло синие объятия навстречу истребителю с рекордным количеством зачёркнутых стрел на металлическом боку. Ингар бросил машину в эти объятия.
Дробно топоча ногами, шестёрка бойцов вбежала в подвал, окружила клетку с пленником и, прицеливаясь, вскинула оружие.
— Снова нужны образцы? — Йотун искривил губы в презрительной усмешке, хотя перспектива его, мягко говоря, не радовала.
— Не думаю, — голос появившегося на пороге Лоска раздался совершенно неожиданно.
— Гражданским лучше уйти, — один из военных с электрошокерами наизготовку угрожающе повёл стволом.
— Пленный находится под ответственностью полковника Леффлера, — Лоск упрямо гнул свою линию, медленно приближаясь к военным.
Йотун напряжённо смотрел, пытаясь понять, что происходит. Для него были невозможны конфликты со своими. Вся его сущность подчинялась более старшим, более мудрым, более могущественным. Их разумы держали его всю жизнь, опекая и подчиняя. Он, конечно, мог думать самостоятельно, он был личностью, но его разум всегда пел в общем хоре, создавая причудливую и гармоничную мелодию. Сейчас же ему было одиноко и пусто. Ощущение непривычное, пугающее и крайне мерзкое, да ещё и помноженное на зверский голод. А тут ещё эти людишки творили что-то, что не укладывалось в голове. Они… спорили, не соглашались друг с другом. Рыжий балабол сейчас наступал, страшно сказать, на воинов, требуя оставить его, пленника, в покое. Йотун понимал, что был трофеем высокого человека, приходившего раньше с этим самым рыжим, понимал, что рыжий отстаивал добычу отсутствующего сейчас лидера, но не понимал, почему на чужой трофей претендовали другие воины. Это было неправильно. Думать более связно было трудно из-за голода. Голод выкручивал кишки, а те, кто смог бы его удовлетворить, дразнили аппетитным ароматом, бурлением жизни, яркими эмоциями, но находились вне досягаемости.
— Мы просто допросим его, — военный не отступал.
— Полковник вернётся, тогда и допросит, — Лоск приблизился вплотную и твёрдо смотрел потемневшими зелёными глазами. — Сам.
— Вы могли бы узнать многое, — пленник шагнул ближе к решётке, — но вы не пойдёте на то, чтобы отдать мне кого-то из людишек. Вам нечего предложить мне за информацию.
Йотун отвернулся и ушёл в дальний угол. Голод не утихал.
— Ах ты! — Один из военных не выдержал и направил шокер на йотуна. — Хочешь, чтобы мы своих тебе скармливали!
Не справившись с праведным возмущением, военный нажал на курок. Лоск едва успел ударить по стволу.
— Хватит! — ярость штатского полыхнула почти осязаемо. — Вон отсюда! Пока Леффлер воюет за вас, вы творите чёрт-те что у него за спиной?
Лоск сверкал глазами и сжимал кулаки, самообладание, казалось, покинуло его, обычно мягкий голос звенел сталью.
— Но он… — выкрикнул выстреливший солдат, однако договорить Лоск ему не дал.
— Он йотун! — неожиданно Лоск вздрогнул и обернулся. — Ох, нет… Бегите!
Лоск схватил первого попавшегося воина за локоть и поволок к двери. Вид у рыжего был настолько встревоженный, что растерявшийся боец покорно дал себя увлечь.
— Ты напуган, — йотун подошёл к самой решётке. — Что изменилось, смертный?
Ларри не стал тратить время на ответ пленнику, продолжая упрямо подталкивать военных к двери. За спиной хохотал йотун. По силовому полю сполохами мерцали синие искры. Установка-генератор рядом с клеткой несколько раз громко щёлкнула и задымилась. Заряд злополучного электрошокера крайне неудачно угодил в уязвимую часть прибора.
— У нас шокеры! — вспомнил один из бойцов и занял позицию на выходе из темницы, целясь в пленника.
— Кретин! — Лоск дёрнул сообразительного парня за шкирку. — Он голоден и чувствует возможность побега! Он не подставится под выстрелы! А у тебя всего одна попытка!
Военный оттолкнул кричащего Лоска и прицелился.
Силовое поле мерцало, тихо потрескивало искрами и, наконец, погасло. Йотун обрушился на решётку всем весом. Балки заскрипели, в этот момент боец выстрелил. Заряд угодил в плечо разбушевавшегося йотуна и отбросил его от решётки. Однако пленник не потерял сознания. Рыжий фольклорист был прав: почуяв возможность побега, йотун озверел. Вырвав из плеча проводник, он поднялся на ноги и снова бросился на решётку.
Пронзительно взвыла сирена, включенная кем-то из охраны.
— Запасной генератор! — Лоск отшкрёбся от пола и рванул к клетке. — Где запасной генератор! Скорее!
— Поздно, смертный.
Йотун отогнул один из брусьев и протискивался в узкую щель. Второй выстрел электрошокера даже не сбил чудовище с ног. Ларри отчаянно дёрнул рычаги установки, но уже понимал, что это безнадёжно. Даже если поле включится, ему потребуются доли секунд, чтобы активироваться, а йотун к тому времени уже будет по эту сторону клетки. Ларри, словно в замедленной съёмке, видел, как великан выбрался на свободу, как дернулось его тело, принимая пули очухавшейся охраны, как взметнулись снежно-белые пряди, когда йотун рванул вперёд. Широкая спина закрывала от Лоска воинов, но отчаянные крики заглушить не мог даже торжествующий рёв великана. Пули истерически взвизгивали, рикошетя от железных стен и потолка, истошно закричал совсем молодой паренёк, когда огромная лапа вздернула его в воздух и швырнула в стену. Несчастный впечатался в неё с тошнотворно-чавкающим звуком.
Лоск с ужасом наблюдал за зверской расправой. Вот на пол шлёпнулась оторванная рука, разбрызгивая слишком яркую кровь. Вот об косяк ударился ещё один солдат, хруст ломающихся костей перекрыл вой сирены, вот полыхнуло синим вокруг великана, и ещё один боец завопил, корчась на полу и прижимая окровавленные ладони к лицу. Запах металла и горячей крови вызвал неприятно-тёплый комок, подкативший к горлу. Ларри показалось, что сейчас его стошнит.
Йотун исчез в дверном проёме, даже не попытавшись съесть никого из поверженных солдат. Лари секунду смотрел вслед, а потом сорвался с места, преследую смертельно опасного и голодного хищника.
Путь вырвавшегося йотуна было легко проследить. Выстрелы, пятна крови, отчаянные крики безошибочно указывали перемещения твари. Ларри бежал следом, порой поскальзываясь на лужах крови и пустых гильзах. Случайно или нет, но йотун двигался в сторону лаборатории. «Он прикасался… прикасался к тем солдатам, когда убивал! Он теперь знает план здания!», — понял Ларри. Вспомнился мини-портал, занимавший немалый угол лаборатории. Мощности этого портала едва хватило бы максимум на трёх человек, но для одного йотуна её было более чем достаточно. Лоск не сомневался, что пленник сейчас бежит к нему.
Когда в лабораторию ворвался белогривый и окровавленный смерч, учёные всё ещё были там. Он не имели военной подготовки, и просто не успели покинуть помещения, хотя услышали сирену вовремя. Молодой лаборант взлетел в воздух, приняв удар могучей руки на грудь. К тому времени, как он тяжело рухнул на один из столов, сбивая хрупкое оборудование, йотун уже оценил обстановку — перед ним были не воины, а жертвы. Голод, приглушаемый до сих пор боевой яростью, с новой силой скрутил нутро хищника. Йотун разбил кулаком электронный замок, заблокировав тяжёлую дверь лаборатории, и кровожадно улыбнулся, сбившимся в глубине лаборатории людям. За стеной грохотали ботинки военных, но йотун пока не беспокоился об этом. Гражданские ученые, замешкавшись, предоставили ему замечательную возможность удрать из плена, а он успел ворваться в одно из самых защищённых мест базы.
Хищник плавно и стремительно скользил между столами и приборами, приближаясь к перепуганной толпе. Под его ногами жалобно хрустели стеклянные осколки лабораторной посуды. Хотя бы один! Одного смертного хватит, чтобы восстановить силы, а после можно будет покинуть это место.
Металлический щуп манипулятора с характерным визгливым звуком повернулся в сторону йотнуна, но тот, не замедляя шага, молча вырвал манипулятор из стойки, раздирая толстые металлические трубки, словно хрупкий пластик. Покорёженное железо гулко упало на пол. Учёные дружно вздрогнули и сжались, с ужасом глядя на приближающуюся смерть.
Йотун вплотную подошёл к своим жертвам. Неожиданно крепкий на вид мужчина средних лет с отчаянным криком занёс над головой тяжёлый огнетушитель и бросился вперёд. Йотун без особых усилий увернулся и, змеиным движением выбросив вперед длинную руку, схватил мужчину за шиворот. Резкий рывок — и вот уже несчастный прижат к столу, а ярко-красная металлическая колба, глухо стукнув, упала на пол.
— Ты! — Йотун направил темно-синий и кривой коготь на профессора Грейда. — Включи это!
Коготь указал на компактный лабораторный портал.
— Я не знаю координат, которые тебе нужны, — бледный профессор не сдвинулся с места.
Йотун жутко улыбнулся, обнажая белоснежные и острые зубы, когтистая лапа вцепилась в грудь распластанного на столе мужчины.
— Я не так глуп, смертный. Координаты я введу сам, а ты включи! Чем быстрее, тем больше шансов у него, — йотун тряхнул свою добычу. — Если он умрет раньше, чем ты закончишь, я возьмусь за следующего. Приступай!
Мужчина на столе вдруг забился и обмяк, а йотун запрокинул голову с тихим и довольным шипением. Тёмные когти прорвали одежду и вонзились в плоть, на белом лабораторном халате расплылись красные пятна. Лицо несчастного посерело, исказилось от боли и стало стремительно стареть. Морщины появлялись одна за другой, словно кто-то невидимый рисовал их на ставшей внезапно дряблой коже, волосы заметно поредели и поседели буквально на глазах. Профессор пару мгновений смотрел на жуткую метаморфозу, а потом бросился к порталу, подключать машину. В толпе ученых и лаборантов тихо заплакала какая-то женщина.
Грохот металлического листа оказался неожиданностью даже для йотуна, и тот перестал высасывать жизнь из жертвы, оглянувшись на шум. На полу валялась тонкая четырёхугольная крышка, над ней из широкого вентиляционного колодца выглядывали чьи-то худосочные ноги, обтянутые потёртыми джинсами. Через пару секунд показался и их обладатель — подтянутый, жилистый со всколоченной огненно-рыжей шевелюрой.
— Лоск! — профессор не смог скрыть удивления в голосе.
А Лоск приземлился на пол, чихнул, стирая с лица паутину, и уставился на йотуна.
— У тебя нет времени обедать. Раз уж даже я смог сюда попасть, то эти натасканные ребята будут тут раньше, чем ты ждёшь.
Ответом стала гробовая тишина. Заявление рыжего фольклориста оказалось более чем неожиданным, причём для всех, включая профессора Грейда и йотуна. Лоск закатил глаза.
— Неужели это так сложно? Держать тебя в плену бессмысленно, ты молчишь, а координат базы узнать ещё не успел, и учёные пока живы — беги, это выход для всех нас. Не хочу, чтобы ты кого-то съел. На сегодня жертв достаточно, — Ларри резко обернулся к профессору, — Доктор Грейд?
— А, да, — профессор торопливо повернул последний рычаг, — у меня всё.
Дверь в лабораторию тихо вздрогнула. С потолка посыпались тонкие струйки не то песка, не то металлических опилок.
— А вот и первый заряд взрывчатки, — Ларри как и все обернулся на звук. — Вторым они её разнесут.
— Почему, смертный? — йотун вырвал когти из груди жертвы, заставив высохшее тело выгнуться дугой, широким шагом пересёк метры, отделяющие его от портала, и, оттолкнув профессора, быстро внёс координаты.
— Ты мне понравился, — Лоск медленно приблизился к невысокому круглому подиуму, отмечающего место переноса. — Возьми меня с собой.
Дверь в лабораторию глухо и протяжно заскрипела. Характерный запах пороха, горящего пластика и нагретого металла проник в лабораторию, но пока его различал только йотун.
— Ну же! — Ларри раскинул руки в стороны, твёрдо посмотрел в льдисто-голубые глаза хищника и сделал ещё один крошечный шаг навстречу. — Тебе же нужно есть. Возьми меня.
Дверь рухнула, в клубах белесого дыма показались дула автоматов. Ларри медленно сделал последний шаг и замер перед подиумом, на котором уже стоял йотун. В зелёных глазах человека не было ни тени страха, только напряжённое ожидание и странная уверенность. Тихо загудел портал, открывая голубоватую дыру в неизвестность. Йотун шагнул в неё, но перед этим схватил за плечо глупца, не возражавшего стать добычей.
— Не стрелять! — Закричал профессор. — Все взлетим нахрен!
Середина
Конец
Иллюстрации от Ласкового психа