fandom Tales 2015: миди от R и выше. Пост 4. " История Мери", гет
Название: История Мери
Автор: Лютый зверь
Бета: Санди Зырянова
Размер: миди, 5176 слов
Пейринг/Персонажи: Кельвин, Мери
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: приквел к "Чёрная лошадка"
Примечание/Предупреждения: написано по просьбам читателей
Мери Бьюкен, несмотря на юный возраст, обладала твёрдым характером и некоторой долей рассудительности, присущей благовоспитанным девицам, рано лишившимся матери. К счастью, давно овдовевший отец её не спешил приводить в дом мачеху, за что Мери была ему благодарна и всячески старалась с домашними делами справляться сама, чтобы у отца и не возникло искушение вновь жениться. Надо заметить, её успехи в домашнем хозяйстве вполне способствовали этому.
Так и жили Бьюкены вдвоём без особых хлопот, пока Мери не достигла того волнительного возраста, когда сваха Леннокс начинала приглядываться к девушкам. Невеста из Мери и впрямь оказалась завидная: сама красива, скромна, работяща, тёщи нет, а старый Бьюкен характером тих и не имеет других наследников, кроме дочери.
Леннокс уже дважды подходила к дому у Старого вяза на краю деревни, но Мери не спешила приглашать сваху в дом, хотя и вежливо беседовала стоя рядом с калиткой. Впрочем, сваха одобряла такое поведение Мери, уж больно хлопотно возиться с девицами торопящимся замуж, а вот такую недотрогу предлагать потенциальным женихам одно удовольствие, да и оплачивается хорошо.
Проводив скользко-вежливую Леннокс, Мери нахмурила брови и прикусила ноготь большого пальца – привычка, которую ей так и не удалось изжить до конца. Тряхнув волосами, Мери забежала в дом, аккуратно насыпала в левый карман передника щепотку драгоценной соли от сглаза и, подхватив корзину с провизией, отправилась к мельнице. После визитов свахи хотелось соль не то что в левый карман, полностью ею обсыпаться, и не будь та настолько дорогой, Мери, возможно, так и поступила бы.
Ходить к мельнице Мери любила. Дорога хоть и не близкая, зато места кругом красивые: безбрежное небо, зелёные холмы, перекрывающие друг друга, словно нарочно красуются, чистейшее озеро, в воде которого полощут гибкие ветви старые ивы, пахучее разнотравье и ярко-красные бусины земляники, робко выглядывающие из-под резных листьев в паре шагов от тропинки. Мери легко шла вперёд, счастливо жмурясь нежным солнечным лучам, мысленно подпевая стрекоту кузнечиков и птичьему щебету, провожая взглядом стремительных стрекоз и лениво порхающих бабочек.
Когда на горизонте показались важно вращающиеся лопасти мельницы, Мери даже слегка расстроилась. Вот и закончилась чудесная дорога. Впрочем, еще предстоит не менее приятный путь назад. С этой мыслью девушка подошла ближе и приветливо поздоровалась с мельником. С мельниками иначе нельзя, а то обидятся, чего доброго, а уж что натворить с обиды человек, заключивший договор с чёртом и думать не хочется! Если мельник и оценил приветливость обычно суровой Мери, то показывать это не спешил. Отец, вместе с помощником мельника укладывающий мешки с мукой на телегу, кивнул дочери. Мери молча поставила свою корзинку на землю и вопросительно посмотрела на мельника. Тот хмыкнул и кивнул на старый пень, служивший, по всей видимости, для трапез на открытом воздухе. Девушка послушно подошла к нему и стала выкладывать припасённую еду: нарезанный ровными ломтями хлеб, три небольшие колбаски, пол головы сыра и большую крынку молока.
Мельник оглядел накрытый стол, отмечая, что Мери принесла еду не только своему отцу, но и ему с помощником. Мало кто из жен, отправляя мужа на мельницу на весь день, присылали детей с обедом для всех. Мельник задумчиво подёргал себя за бороду, но когда Мери пригласила всех к импровизированному столу, словно очнулся.
– Мы уже половину перемололи, – довольно сказал старик Бьюкен, жуя кусок хлеба с сыром. – Думаю, вернусь ещё засветло.
Мери согласно кивнула, наливая в его кружку молоко.
– Тогда я ужин приготовлю пораньше.
Мельник, жмурясь от удовольствия, доел свою порцию домашней колбаски и, кряхтя, поднялся из-за стола.
– Не торопись, Бьюкен, доедай, а я пока принесу кое-что.
«Кое-чем» оказалась плоская фляга с широким горлышком, заткнутым непомерно большой и грубой пробкой. Посетовав, что день сегодня жаркий, а путь до деревни долгий, мельник отдал флягу Мери. Немного поколебавшись, девушка всё же взяла подарок и уложила на дно корзины.
– Можешь не возвращать, – добродушно улыбнулся мельник, но его глаза оставались цепкими и холодными.
Идти назад с полупустой корзиной оказалось ещё легче. Гнетущее впечатление от внимания мельника растаяло под солнечными лучами быстро и без следа. Мери под нос напевала песенку о белой овечке и любовалась окрестностями. Вроде бы всё то же самое, что и по дороге к мельнице, а смотрелось по-другому – ярче, сочнее. Поэтому чёрное пятно у озера сразу же привлекло внимание Мери.
Подойдя ближе, она разглядела породистого вороного коня, медленно бродящего по берегу. Конь лениво пасся, не обращая внимания на девушку, изредка всхрапывал, мотал головой и обмахивался длинным хвостом, прогоняя мух и слепней. Мери невольно замерла, любуясь великолепным животным. Конь медленно шел вперёд, порой останавливался щипнуть травы, отвлекался на более сочные кустики, но верно приближался к девушке. Мери тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и торопливо вернулась на тропинку. Не удержалась и оглянулась на красавца-коня. А тот, словно ему и дела до нее не было, лёг на траву. Как бы ни был грациозен конь в беге, а, укладываясь на землю, такое крупное животное выглядело несколько неуклюже. Эта неуклюжесть, присущая всем лошадям, успокоила Мери. И девушка снова развернулась к коню, но с тропинки больше не сходила. Сказок про келпи она еще от покойницы-матери наслушалась столько, что предпочитала перестраховаться. Конь же грелся на солнышке, прял точёными ушами и выглядел преступно обыкновенным. Когда он лежал, не было видно совершенной формы ног и поджарого живота, что несколько смягчало производимое им впечатление.
За спиной Мери тревожно зачирикала стайка мелких птах и резво поднялась в воздух. Мери вздрогнула, а конь недовольно всхрапнул, уперся передними копытами в землю и поднялся неловким рывком. Девушка испуганно обернулась к кустам. Прозрачно-зеленоватая тень смутно человеческих очертаний дрожала в воздухе. Мери испуганно перекрестилась и сунула руку в левый карман передника. В тот же миг чьи-то худые и сильные руки обхватили её плечи.
– Попалась, – мягко прошептал на ухо незнакомый голос.
Мери испуганно дёрнулась, но незнакомец держал крепко, тихо посмеиваясь. Голос и смех незнакомца были приятны слуху, но сейчас девушка была слишком испуганна, чтобы оценить бархатистую мягкость и почти музыкальные переливы, зато в полной мере ощущала, как заполошно бьётся сердце, а по спине бегут стайки мурашек.
– Молодец, – шептал голос. – Осторожная. Но недостаточно.
Мери повернула голову, ожидая увидеть что угодно. На неё весело смотрели большие темные глаза, в глубине которых мерцали скопления серебристых искорок, словно в очах незнакомца умещалось ночное небо. Келпи! Не отводя взгляда от колдовских глаз, Мери выдернула руку из кармана и плеснула ладонью прямо перед ними. Келпи взвыл, едва ему в глаз попала крупинка соли, оттолкнул Мери и прижал ладони к лицу, падая на колени. Мери испуганно бросилась бежать прочь. Отчаянный крик страдающего келпи преследовал её.
Спасибо священной соли, способной вмиг прожигать тела нечисти. Впрочем, солью-то в глаза и не нечисти больно будет. Мери мчалась к деревне, не разбирая дороги.
Боль от соли терзала не хуже освященного серебра, так что страдающий келпи не мог обернуться назад и рвануть в воды озера в тщетной надежде промыть глаз. Он даже не мог прекратить кричать. Сквозь свой собственный крик он услышал неуверенные шаги, но не мог отреагировать, продолжая вжимать ладони в горящий огнём глаз. Шаги замерли на безопасном расстоянии, а потом перед коленями келпи что-то плюхнулось на траву.
– Промой, – буркнула несостоявшаяся жертва и задала стрекача.
Келпи было не до погони. С трудом отняв одну руку от лица, он разглядел слезившимся неповреждённым глазом большую флягу. Пробка словно выскочила сама, стоило прикоснуться к ней. Даже страдая от боли, келпи узнал запах чистейшей воды из священного родника – единственной, которая могла бы облегчить его страдания. Не раздумывая, келпи вылил почти всю воду на лицо.
Боль отступала неохотно, медленно, но верно. Келпи завалился на спину и уставился в синее небо. Глаз ещё жгло, но нечисть кривовато улыбался. Он узнал эту флягу. Похоже, и без того не робкую сиротку опекали чуть сильнее, чем это обычно водится у людей.
Прозрачно-зеленоватая тень замерцала рядом, медленно наливаясь нежными красками. Келпи скосил здоровый глаз на фейри, которая отвлекла его жертву, позволяя напасть.
– Даже не уверен, что мне стоит тебя благодарить, – сказал он фейри.
Та уже полностью появилась на поляне – стройная фигура, длинные светлые волосы, струящиеся одежды нежно-зелёного цвета и бледное лицо с огромными синими глазами. Изящное создание столь же смертоносное, сколь и прекрасное.
– Не благодари, – разрешила фейри. А может, разрешил. Понять это было невозможно даже келпи. – Всё равно она убежала.
– Вернётся, – легкомысленно отмахнулся келпи и озорно улыбнулся, сразу же став намного привлекательнее. Впечатление портили лишь покрасневшие и слезящиеся глаза.
Неожиданно фейри призывно улыбнулась. Келпи хмыкнул, ловко вскочил на ноги и пошёл к озеру. Зайдя в воду по щиколотку, он обернулся и протянул руку с раскрытой ладонью в сторону фейри. На губах келпи больше не было улыбки, а глаза полностью почернели, скопление мелких искорок в их глубине вспыхнули ярче, словно всплывая с глубин. Зеленоватая фигура быстро поплыла над травой к протянутой руке. Едва тонкие пальцы фейри коснулись ладони келпи, тот резко сжал руку и рывком притянул к себе фейри, сминая бледные губы грубоватым поцелуем. Фейри задрожала в сильных руках, ответила на поцелуй, раня губы об острые клыки. Поцелуй со вкусом крови длился недолго, келпи жадно огладил тонкую спину, сжал пальцы на маленьких, крепких ягодицах и укусил нежданную любовницу за плечо, оставляя заметную рану. Фейри громко рассмеялась, падая на спину и увлекая келпи за собою. Вода расступилась, принимая тела, и всплеснулась ввысь серебряными каплями. Келпи терзал плечо фейри, одновременно освобождая её из одежд. Под одеждами оказалось гибкое и привлекательное тело, обладавшее признаками сразу обоих полов, но келпи и не подумал смутиться. Фейри могли быть такими, какими им хотелось быть. Мужчиной или девушкой, зрелой женщиной, мальчиком, стариком или чудовищем. Внешность не имела значения, но имела значение кровь, которая текла по призрачным жилам. Келпи жадно слизывал кровь, порой отрывал куски плоти, а фейри, в свою очередь, впилась в него длинными загнутыми когтями, высасывая часть силы. Тонкие ноги оплели талию келпи, приглашая познать фейри до конца. Жеребячья сущность келпи не возражала против такого развития событий. Дернув шнуровку и приспустив брюки, он с лёгкостью вошел в податливое тело, гортанно вскрикнув от острого наслаждения. Фейри мученически свела брови и округлила губы, но не издала ни звука. Келпи оказался неожиданно крупным для такого костлявого тела. Жеребец и есть. И столь же темпераментный и ненасытный. Келпи вбивал фейри в песок прибоя, слизывал кровь с разодранного плеча и безжалостно сжимал твердыми, как копыта пальцами тонкие рёбра, оставляя безобразные синяки. Фейри лишь всхлипывала на каждое мощное движение, глубже погружая когти в спину любовника.
Чем больше фейри тянула сил из келпи, тем менее человечной становилась его внешность. Покрытая тонкой пленкой пота кожа темнела, пока не стала непроглядно-чёрной, тело стало крупнее, забугрилось мышцами, а голова вытянулась, превращаясь в жуткую клыкастую морду. Этими клыками келпи продолжил терзать плечо фейри, грозя окончательно отгрызть ей руку. Однако стоило ему на миг отвлечься, чтобы гортанно простонать, запрокинув уродливую голову, рана на плече фейри затянулась. Тело молоденькой женщины с небольшим истекающим членом побледнело до прозрачности и налилось болотно-зеленоватым светом. Руки удлинились, став гибкими словно змеи, оплели чёрное тело келпи, притягивая к себе ближе. Ещё одна пара рук впилась в твёрдые ягодицы келпи, оставляя красные полосы даже не царапин – разрезов. Келпи вскинул хвост повыше, позволяя ласкать себя в наиболее уязвимых местах. Фейри хищно улыбнулась, открывая бесчисленное количество загнутых, тонких и острых, как иглы зубов. С неожиданной для хрупкого тела силой, она перевернулась, подминая келпи под себя. Тот взрыкнул, и снова вцепился в плечо клыками, вырывая значительный кусок плоти, и тут же жадно проглотил добычу. Фейри же это ни столько не расстроило, она вытягивала своими когтями не меньше. Оседлав водяную лошадку, фейри качнулась несколько раз, наклонилась к оскаленной морде и лизнула пострадавший глаз, а потом задала бешенный темп, заставляя уродливую голову метаться по песку и исходить слюной.
Келпи пожирал Фейри, но и она пожирала его. Два чудовища залечивали друг друга, беря за это дорогую, но посильную плату. Глаз келпи совершенно выздоровел, а фейри наполнилась цветом, став словно плотнее. Лишь тогда оба чудовища позволили себе в полной мере насладиться силой, кровью и плотью друг друга. Фейри выгнулась, едва ли не складываясь пополам, принимая в себя страсть келпи вместе с его семенем. Потом она лежала рядом, а прозрачные воды озера набегали на обоих созданий, невесомо лаская распалённые и обессиленные тела. Фейри зашевелилась первой. Приподнявшись на локте, она провела ладонью по внутренней стороне бедра келпи, скользнула под мошонку и царапнула промежность.
– Хочешь?
Келпи отрицательно мотнул головой, не торопясь принимать более привлекательный облик.
– Не люблю так.
– Жеребец! – ласково укорила фейри.
– Ещё какой! – согласился келпи и клыкасто улыбнулся. – И куда направляешься?
– К холмам за сосновым бором.
– Далеко.
– Ну, теперь-то мне хватит сил, – пожала плечами фейри. – Хотя и жаль, что девчонка удрала. Сила девственницы насытила бы меня быстрее.
Келпи хмыкнул. Он не особо собирался делиться добычей, даже с учётом того, что фейри пыталась ему помочь поймать девицу. Ну да теперь это не имело значения. Фейри не собиралась здесь задерживаться, а самому келпи спешить было некуда.
О том, как ей удалось спастись из хватки келпи, Мери никому не сказала. И очень об этом пожалела, когда через несколько дней столкнулась около скобяной лавки с незнакомым юношей. Мери не помнила, как выглядел келпи – не до разглядываний ей тогда было, но тёмные глаза с лукавыми искорками в глубине не могла не узнать. Девушка остановилась, как только разглядела в незнакомце келпи, и демонстративно сунула руку в левый карман передника. После той памятной встречи она не выходила за порог, не насыпав в карман доброй горсти соли. Келпи улыбнулся, да так светло и искренне, что Мери невольно оглянулась, может, у нее за спиной чёрт с рогами стоит, вот и радуется нечисть старому приятелю. Келпи звонко рассмеялся, запрокидывая голову. Трудно было поверить, что этот звонкий, радостный и переливчатый смех принадлежал чудовищу. Отсмеявшись, он сунул большие пальцы за пояс брюк, оттопырив острые локти, всем своим видом говоря, что вот прямо сейчас никого хватать не собирается.
– Передавай привет мельнику, – нечисть склонил голову к плечу и задорно подмигнул Мери. – Вот, верни ему.
Он отцепил от пояса ту самую флягу и протянул ее девушке. Мери фыркнула, а несносный келпи снова восторженно рассмеялся. Мери испуганно оглянулась, уж слишком долго она говорила посреди улицы с незнакомым парнем. Не объяснишь же, что не парень это вовсе, а чудище водяное, до человеческой крови охочее.
– У меня еще одна есть, – многозначительно ответила Мери, – со святой водой.
Келпи как-то сразу стал менее весёлым, перестал кособочить шею и внимательно посмотрел девушке в лицо. Когда он не смеялся, то не выглядел таким уж красавцем, разве что глаза колдовские так и манили. Мокрые волосы спадали на лоб и облепливали шею, отчего оборотень казался совсем молодым и невинным.
– Не трону ни мельника, ни тебя, – серьёзно пообещал он. – Я не человек, врать мне не с руки. Так что не бойся больше.
Мери вздёрнула носик повыше, бочком обошла келпи и юркнула в лавку. Без приглашения нечисть внутрь не зайдет. Через окошко лавки девушка видела, как келпи опустил руку с флягой, встряхнул лохматой головой и бодро почесал в сторону околицы. Двигался келпи со странноватой ломкой грацией, не присущей людям, но завораживающей своей кажущейся простотой.
Два дня от келпи не было ни слуху ни духу, но Мери боялась расслабляться и носила с собой не только соль, но и обещанную фляжку со святой водой. А на третий день угловатая фигура келпи появилась на окраине деревни. Прямо рядом со Старым вязом с сожжённой молнией макушкой и ледяным ключом у самых корней.
– Уходи, – грозно нахмурилась Мери, опуская руку в карман с солью.
– Что ж ты злая такая? – Келпи грустно вздохнул и укоризненно посмотрел из-под мокрой чёлки.
– Ступай в своё озеро! Оставь уже меня в покое!
– Не хочу. – Келпи сложил руки на груди и оперся спиной о ствол Старого вяза. – А ты? Так ли уж хочешь этого? Ведь одно твоё слово, и меня попытались бы на вилы поднять.
– А ты бы их всех поубивал!
– Не без этого, – согласно кивнул келпи. – Я, знаешь ли, жить не меньше других хочу. А вилы в бок этому не слишком способствуют.
– Уходи!
– Знаешь, а ты ведь не первый человек, кто со мной разговаривает, – келпи снова улыбнулся, но на этот раз грустно. – Вот только те люди меня не прогоняли, а больше захватить или убить пытались. Иначе, чем монстром, и не называли, да подмогу сразу звали. А ты? Людей не зовёшь, обидными словами не бросаешься, уздечками серебряными не размахиваешь. Почему?
Девушка вспыхнула, развернулась и бросилась бежать к дому. Гулко хлопнула калитка.
– Что, даже солью в меня не кинешь? – пробормотал келпи вслед и шагнул в родник, мгновенно исчезая среди звенящих струй.
До вечера Мери вздрагивал от каждого шороха и малейшего стука, да так, что даже старый Бьюкен заметил. Однако сделал при этом самые неожиданные выводы.
– Леннокс снова приходила? – спросил он после ужина, набивая любимую трубку.
– Нет, – Мери удивлённо посмотрела на отца.
– Хмм… – Бьюкен почесал мундштуком подбородок и задумчиво оглядел дочь. – Рановато она к тебе стала приглядываться. Или нет?
– Рановато! – вспыхнула девушка, резко встала из-за стола и споро собрала посуду.
Глядя вслед скрывшейся на кухне дочери, Бьюкен покачал головой, втянул горьковатый дым в лёгкие и задумчиво выпустил аккуратное колечко к потолку. Мери всё больше становилась похожа на мать, и отца это совсем не радовало.
Солнечные лучи щедро лились с бескрайнего синего неба на зелёные холмы, покрытые пёстрыми полевыми цветам-медоносами. Нагруженные пчёлы басовито гудели, неся нектар в свои ульи. Звонкие трели пичуг гармонично вплетались в песенку родника, журчащего под кустом. Мери восхищённо огляделась – мир никогда не казался ей настолько ярким, выпуклым, насыщенным чистыми красками и ароматами. Девушка раскинула руки и закружилась, опьянённая очарованием этого места.
– Я знал, что тебе понравится, – знакомый весёлый голос раздался из-за спины.
Мери испуганно отпрыгнула и привычным движением сунула левую руку в карман передника. Келпи весело и совсем не обидно рассмеялся, только теперь Мери поняла, что одета лишь в короткую ночную рубашку, бесстыдно оставляющую икры ног на виду.
– Не бойся, – келпи солнечно улыбался, отчего казался открытым и безобидным. – Это всего лишь сон.
Мери попятилась, хотя келпи и не делал попыток приблизиться.
– А вот этого не надо, – нечисть покачал лохматой головой, – там я не успел ничего создать и не могу обещать тебе безопасность – сны могут быть весьма коварными.
– Что тебе надо? – Мари сжала кулачки, готовая в любой момент либо убегать, либо защищаться.
– Поговорить, – келпи обезоруживающе улыбнулся. – Ты особенная. Я уже говорил.
– Обычная я, – Мери вскинула подбородок.
– Смелая, добрая, но не безрассудная, – келпи смущённо взлохматил и без того спутанную гриву и неловко улыбнулся. – Я не встречал таких раньше. Ты умеешь видеть красоту, но не подошла ко мне там, у озера. Ты смогла убежать и даже ранить меня, но сама же отдала мне воду. Ты по-прежнему опасаешься меня, но ни разу не позвала на помощь. Ты удивительная, и я хочу поговорить с тобой.
– О чём? – Мери оставалась всё так же напряжена, всем своим видом давая понять, что стоит келпи сделать к ней хоть шаг, и она тут же бросится наутёк.
Но оборотень и не пытался приблизиться, напротив, он опустился на зелёную траву и упёрся острыми локтями о собственные бёдра. Немного поёрзал, устраиваясь поудобнее, и лукаво посмотрел на Мери снизу вверх.
– Не подумал об этом, – обаятельная улыбка сама собой вернулась на губы келпи. И Мери с ужасом поняла, что нечисть не врёт и не играет. Он действительно был таким – весёлым, немного озорным, очень любопытным и вовсе не злым. Он нападал не по злобе и не потому, что любил мучить, он просто был келпи, существом, которое пожирает людей, как сами люди едят коров и кур. Водяные лошадки не умели или не могли пасти овец и свиней, растить пшеницу и варить пиво. Они просто были другими. Но если не пытаться его убить или поработить, келпи вполне добродушно говорил с человеком. С ней.
– Зачем ты убиваешь людей? – не удержалась она от вопроса.
– Ну, я не убиваю направо и налево, – келпи пожал плечами и откинул мокрую чёлку с глаз резким, звериным движением. – Если очень голоден, то заманиваю, конечно, лошадиным обличием, но только тех, кто сам готов сесть на меня. А когда такой, то и поговорить интересно. Но люди рано или поздно замечают, что у меня всегда мокрая голова, начинают говорить со мной о келпи, и тогда я вынужден убивать их. Иначе они приведут за собой других – с вилами, копьями, серебряным ножами и заговоренными уздечками. Ты первая, кто ничего не сделал и никому не сказал обо мне. И я чувствую, что и дальше ты будешь молчать.
– Джанет Уистон, – тихо сказала Мери. – Так звали мою подругу. Она утонула в озере два года назад.
– Это не я, – келпи строго смотрел в глаза девушки. – Я бы разорвал на части и пожрал, чтобы она навсегда осталась со мной. Но я не знал девушку, о которой ты говоришь. Я вообще далеко не всех убиваю.
– Верить келпи глупо.
– Ну так не верь, – келпи не обиделся, но улыбаться не спешил. Пожалуй, впервые Мери видела его так долго без улыбки.
– Как тебя зовут?
Келпи совершенно по-лошадиному фыркнул и тряхнул головой.
– Не скажу, и тебя не спрашиваю.
– Но ты знаешь!
– Я знаю лишь то имя, которым тебя называют другие. Меня называют келпи.
И тут Мери поняла, что келпи ни разу не назвал её по имени, хотя знал когда и куда она ходит, знает, где живёт, даже пришёл в её сон, но ни разу не обратился к ней. Келпи словно держал безопасную для Мери дистанцию, но держал её не как человек, поэтому она не сразу и заметила.
– Тогда… – Мери хотела продолжить, но пронзительный петушиный крик разорвал сон.
Мери лежала на кровати, по-прежнему крепко сжимая кулаки, словно в любой момент была готова дать отпор. Да так оно и было.
Странный сон оставил после себя непонятное, гнетущее ощущение. Мери медленно встала с кровати и стянула с головы ночной чепец. Лучший способ выбросить сон из головы – занять себя работой.
До обеда Мери успела переделать множество дел: наносила воды для стирки, испекла хлеб, привязала на лугу пастись козу, приготовила творог и выскоблила стол. Но сон не отпускал. Мери отчаялась разобраться с этим сама и, надев белый парадный передник, отправилась в церковь. Возможно, ей стоило исповедаться. Вот только в голове назойливой шарманкой вертелось «рано или поздно они приведут за собой других». Мери мотнула головой, прогоняя мелодичный голос, полный непритворной грусти. В церкви всегда можно найти ответ на самый потаённый вопрос.
Церковь стояла на высоком холме, пронзая небо острой крышей колокольни, увенчанной крестом. Словно мост между землёй и Раем. Уже заходя в ворота церкви, Мери краем глаза заметила мелькнувшую угловатую тень. Но стоило ей оглянуться – никого поблизости не было.
Мери старательно молилась перед алтарём, прося вразумить её на верный путь. Несколько раз девушка бросала быстрые взгляды в сторону исповедальни, но так и не решилась войти внутрь. Перекрестившись в последний раз, Мери тихо покинула церковь.
Келпи ждал её недалеко от церкви, прислонившись спиной к растущему поблизости дереву. Мери вызывающе вздёрнула подбородок, а келпи лишь рассмеялся, притворно испуганно закрываясь руками. Тёмный глаз лукаво подглядывал через разведенные пальцы. И вот как на него сердиться?
– Ты не сказала, – уверено произнёс келпи, едва Мери поравнялась с ним.
– Не оставишь меня в покое – скажу. Заодно грехи причастием смою.
Келпи настороженно покосился на левый карман передника и ласково спросил.
– Ты же совсем не злая. Зачем пугаешь? Я же сказал, что не трону тебя. Я не человек, врать не стану.
Мери звонко фыркнула и прошла мимо, впервые поворачиваясь к нечисти спиной. То ли она чувствовала себя в безопасности рядом с церковью и далеко от воды, то ли келпи потихоньку начал преодолевать настороженность девушки. Закинув руки за голову, отчего острые локти казались еще острее, келпи своей ломко-грациозной походкой направился следом, держа расстояние в три шага.
– Как тебе смелости хватает приходить в деревню?
– Я же ненадолго, – келпи пожал плечами, и его локти описали странную траекторию, словно вспарывали воздух. – А тот, кто всё же увидит, быстро забудет. Ладно, мне пора.
Мери даже не успела понять, что происходит, а келпи едва ли не вприпрыжку скрылся из виду. В это мгновение она услышала шаги и тихие голоса, похоже, кто-то из односельчан тоже решил сходить в церковь. Вскоре на повороте тропинке показалась старуха Уинстон, поддерживаемая под руку своим внуком Брендом. Мери поприветствовала обоих, Бренд застенчиво кивнул, а старуха Уинсотн, остановилась поговорить. Она всегда с симпатией относилась к Мери, ещё с тех пор, как была жива Джанет.
– Что ж ты не к службе приходила, Мери? – старуха подслеповато щурилась и шамкала беззубым ртом. – Или тоже про келпи слышала?
– Келпи? – Мери почувствовала, как похолодела спина. Оборотень же во сне предупреждал её, что убивает тех, кто говорит о водяных лошадках.
– На берегу озера снова появились следы перевёрнутых лошадиных копыт, – старуха скорбно опустила уголки губ. – Жди теперь беды, так и будет ходить теперь, пока не поймает кого. Ты-то ещё на свет не появилась, когда в прошлый раз появились такие следы. Несколько дней появлялись, а потом на берегу нашли растерзанную девушку. Да так растерзанную, что только по чепчику и опознали. Как же её звали, горемычную? И всего-то шестнадцать годков было, как нечисть проклятущая всю её голубушку клыками вострыми пережевала. Всё, что осталось в тот чепчик и поместилось. Как же звали-то её?
Старуха оперлась на клюку, давая внуку немного передохнуть, и задумчиво пошамкала губами. Имя девушки она уже не могла вспомнить. Мери вежливо откланялась и вернулась домой. Почему-то очень хотелось плакать. Может, и та, незнакомая девушка, как и сама Мери, не захотела губить келпи и не сказала о нём никому, но он всё равно безжалостно её убил. А потом съел. Как овцу.
До вечера Мери просуществовала, словно во сне, а потом погрузилась в другой, навеянный келпи.
– Её звали Роза, – келпи снова появился за спиной. Его голос заставил Мери резко обернуться.
Сегодня во сне не было бескрайнего неба и ярких цветов. Низкие и серые облака тревожно клубились над самой головой, а длинные стебли травы волнами колыхались под порывами ветра. Мери обхватила себя руками, в мире, созданном келпи, этой ночью было крайне неуютно. А он стоял прямо перед ней, впрочем, достаточно далеко, чтобы не опасаться нападения. Тонкий, смуглый, угловатый. Ветер трепал его рубаху и спутанные вороные пряди, но сам клепи стоял непоколебимо. У Мери сжалось сердце от того, насколько одиноким выглядел сейчас этот нечеловек в облике стройного большеглазого юноши.
– Она была глупенькой. Достаточно глупенькой, чтобы я не опасался, что она заподозрит меня, – келпи вызывающе вздёрнул голову. – Я ошибся. Она заговорила со мной о келпи, хотя я всячески избегал этой темы. Её было так легко отвлечь. Бедная наивная дурочка. Ей не следовало слушать все эти деревенские разговоры о нас. Были и другие. Одни искали мои следы на берегу. Другие были достаточно беспечны, чтобы просто говорить с незнакомцем. Но рано или поздно все они начинали говорить о келпи. Я тоже хочу жить. Я видел, как люди охотятся на фейри и нас. Почему вам можно, а нам нет? Потому что у вас есть «душа»? Потому что ваши священники обещают рай? Потому что вы считаете себя владельцами этой земли, словно у неё может быть хозяин кроме неё самой?
Голос келпи повышался, становился сильнее и гуще, последние слова он буквально пророкотал, а клубящиеся над его головой тучи разразились перекатами грома.
Мери молчала. Она не считала, что люди имели больше прав на жизнь, чем другие божьи создания. Но был ли божьим созданием хищник в человеческом обличье, что стоял перед ней?
Келпи ждал ответа, а небо над ним постепенно светлело.
– Мери, – впервые келпи назвал её по имени. – Ты удивительная. Даже сейчас ты не называешь меня чудовищем. Спокойной ночи, Мери.
Небо становилось синее с каждым мгновением, наполняясь чистой лазурью, ветер утих, и среди зелени травы расцвели полевые цветы. Мери оглянулась, мир становился краше с каждым мгновением, но келпи здесь больше не было. Сон девушки постепенно стал просто сном, одним из тех, о которых забываешь ещё до завтрака.
Больше перевернутых следов лошадиных копыт никто не видел, но разговоры о них продолжались ещё некоторое время. Мери ещё некоторое время ждала, но келпи не приходил ни к дому, ни к озеру, ни в её сны. Словно и не было никогда. И снова самой насущной проблемой Мери стало излишнее внимание свахи Леннокс.
Келпи на некоторое время покинул озеро, проводя дни в обществе фейри Неблагого двора. Ему нравилось мчаться по грозовым облакам наперегонки с невообразимыми для людей, но понятными ему созданиями, танцевать со стихией, оставаться собой, не пряча клыки и чудовищную силу. Он мог любить, кого хотел, мог сражаться в шутку и всерьёз, мог пожирать других фейри и позволять им брать немного своей силы. А мог ничего не делать, лёжа на песчаном дне и разглядывая серебристую плёнку поверхности и отражавшееся в ней небо.
Время было его союзником, пленником и господином одновременно, и келпи никуда не торопился и никого не ждал. Он провёл половину вечности в Неблагом дворе и вернулся к озеру через два года.
До свадьбы с Алланом Суинтоном оставалось совсем немного времени, и Мери всё чаше старалась уединиться. Хлопоты её не сильно волновали, но вот пристальное внимание большого количество людей, особенно будущей родни, порой становилось невыносимым. В таких случаях Мери находила повод и уходила к холмам, подальше от людей. Однажды, собирая спелую землянику, она сама не заметила, как вышла к озеру.
– Давно не виделись, – келпи снова появился за спиной, но хоть не подходил близко. Однако от неожиданности Мери едва не выронила корзину.
– Ты?
Келпи совсем не изменился за два года, оставался всё таким же молодым, лохматым и улыбчивым. Мери испуганно сжала левый карман передника – она уже год, как не носила с собой соль. Келпи улыбнулся, поняв, что сейчас девушка не сможет деть ему отпор. Его улыбка не была хищной или неприятной, она оставалась такой же солнечной и открытой.
– Слышал, ты выходишь замуж.
Откуда нечисть мог знать о переменах в жизни Мери, та не знала. И ей это очень и очень не нравилось. Девушка, поджав губы, долго смотрела в улыбающееся лицо, потом коротко кивнула.
– Поздравляю, – келпи сделал короткий шаг вперёд и тут же остановился, увидев, как напряглись плечи Мери. – Хочешь подарок? Могу подарить золото или серебро, монеты и украшения, а могу показать то, что никто из смертных еще не видел.
– Не надо ничего.
– Всё такая же осторожная, – келпи кивнул. – Мери, для людей два года большой срок, но ты всё та же.
– Теперь ты зовёшь меня по имени, – девушка нахмурилась, не понимая, что может значить эта перемена в поведении келпи.
– Ну, очень скоро ты станешь мужней женой, и я не смогу так просто говорить с тобой, – келпи пожал плечами.
– Уходи, – Мери хмуро смотрела в лицо келпи, наблюдая, как улыбка медленно стекает с его лица.
– Всё такая же суровая, – улыбка вернулась на губы, но уже печальная и поблекшая. – Что ж, раз я обещал тебе подарок, то выполню твою просьбу, Мери.
Келпи задорно вскинул голову и с потемневшими глазами прошёл мимо девушки к озеру. Мери с ужасом увидела, что на мелком песке берега босые ноги келпи оставляют следы перевёрнутых лошадиных копыт. Испуганный взгляд девушки упёрся келпи между лопаток, и он обернулся, вопросительно вскинув голову. В его поведении не было вызова или обиды, он просто уходил, без надрыва и пафоса так, как уходят по вечерам домой после посиделок или работы в поле.
– Имя, – тихо сказала Мери. – Я буду звать тебя Кельвин.
Келпи огорошено замер, моргнул и отвёл взгляд. Выражение его лица трудно было понять, столько эмоций смещалось в нём сейчас. Наконец, келпи протяжно выдохнул и слабо улыбнулся.
– Ах, Мери, ну почему я так слаб перед тобой?– несколько мгновений он смотрел тёмными глазами со скоплением ярких искр в глубине. – Прощай.
Келпи тихо ушёл под воду. Прозрачные воды сомкнулись над лохматой макушкой и медленно покатились к берегу. Озеро выглядело спокойным и красивым, как и обычно. Прибрежный ветерок медленно заносил песком отпечатки призрачных копыт. Лишь когда они наполовину стёрлись, Мери вздрогнула, покрепче сжала свою корзинку и пошла домой.
Кельвин сдержал слово и не беспокоил её, словно ушёл из этих мест навсегда. Больше не видели перевёрнутых копыт на берегу озера, да и истории про келпи становились всё реже и тише: скучно говорить о том, кто не даёт новых поводов. Лишь накануне свадьбы Мери приснился волшебный луг под пронзительным небом, но Кельвина там не было, а Мери и не звала его. Не стоило испытывать судьбу, которая уже однажды спасла ее, позволив выжить после встречи в келпи.
Впрочем, свою жертву с Мери Суинтом проклятое озеро взяло с лихвой. Её супруг утонул в нём, оставив Мери с годовалым сыном Кенси на руках. А через двадцать пять лет Кенси подхватил лихорадку после купания в озере, заразил жену, и оба сгорели меньше чем за неделю, оставив после себя крошку Ненси.
А потом Кельвин вернулся...
URL записиНазвание: История Мери
Автор: Лютый зверь
Бета: Санди Зырянова
Размер: миди, 5176 слов
Пейринг/Персонажи: Кельвин, Мери
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: приквел к "Чёрная лошадка"
Примечание/Предупреждения: написано по просьбам читателей
Мери Бьюкен, несмотря на юный возраст, обладала твёрдым характером и некоторой долей рассудительности, присущей благовоспитанным девицам, рано лишившимся матери. К счастью, давно овдовевший отец её не спешил приводить в дом мачеху, за что Мери была ему благодарна и всячески старалась с домашними делами справляться сама, чтобы у отца и не возникло искушение вновь жениться. Надо заметить, её успехи в домашнем хозяйстве вполне способствовали этому.
Так и жили Бьюкены вдвоём без особых хлопот, пока Мери не достигла того волнительного возраста, когда сваха Леннокс начинала приглядываться к девушкам. Невеста из Мери и впрямь оказалась завидная: сама красива, скромна, работяща, тёщи нет, а старый Бьюкен характером тих и не имеет других наследников, кроме дочери.
Леннокс уже дважды подходила к дому у Старого вяза на краю деревни, но Мери не спешила приглашать сваху в дом, хотя и вежливо беседовала стоя рядом с калиткой. Впрочем, сваха одобряла такое поведение Мери, уж больно хлопотно возиться с девицами торопящимся замуж, а вот такую недотрогу предлагать потенциальным женихам одно удовольствие, да и оплачивается хорошо.
Проводив скользко-вежливую Леннокс, Мери нахмурила брови и прикусила ноготь большого пальца – привычка, которую ей так и не удалось изжить до конца. Тряхнув волосами, Мери забежала в дом, аккуратно насыпала в левый карман передника щепотку драгоценной соли от сглаза и, подхватив корзину с провизией, отправилась к мельнице. После визитов свахи хотелось соль не то что в левый карман, полностью ею обсыпаться, и не будь та настолько дорогой, Мери, возможно, так и поступила бы.
Ходить к мельнице Мери любила. Дорога хоть и не близкая, зато места кругом красивые: безбрежное небо, зелёные холмы, перекрывающие друг друга, словно нарочно красуются, чистейшее озеро, в воде которого полощут гибкие ветви старые ивы, пахучее разнотравье и ярко-красные бусины земляники, робко выглядывающие из-под резных листьев в паре шагов от тропинки. Мери легко шла вперёд, счастливо жмурясь нежным солнечным лучам, мысленно подпевая стрекоту кузнечиков и птичьему щебету, провожая взглядом стремительных стрекоз и лениво порхающих бабочек.
Когда на горизонте показались важно вращающиеся лопасти мельницы, Мери даже слегка расстроилась. Вот и закончилась чудесная дорога. Впрочем, еще предстоит не менее приятный путь назад. С этой мыслью девушка подошла ближе и приветливо поздоровалась с мельником. С мельниками иначе нельзя, а то обидятся, чего доброго, а уж что натворить с обиды человек, заключивший договор с чёртом и думать не хочется! Если мельник и оценил приветливость обычно суровой Мери, то показывать это не спешил. Отец, вместе с помощником мельника укладывающий мешки с мукой на телегу, кивнул дочери. Мери молча поставила свою корзинку на землю и вопросительно посмотрела на мельника. Тот хмыкнул и кивнул на старый пень, служивший, по всей видимости, для трапез на открытом воздухе. Девушка послушно подошла к нему и стала выкладывать припасённую еду: нарезанный ровными ломтями хлеб, три небольшие колбаски, пол головы сыра и большую крынку молока.
Мельник оглядел накрытый стол, отмечая, что Мери принесла еду не только своему отцу, но и ему с помощником. Мало кто из жен, отправляя мужа на мельницу на весь день, присылали детей с обедом для всех. Мельник задумчиво подёргал себя за бороду, но когда Мери пригласила всех к импровизированному столу, словно очнулся.
– Мы уже половину перемололи, – довольно сказал старик Бьюкен, жуя кусок хлеба с сыром. – Думаю, вернусь ещё засветло.
Мери согласно кивнула, наливая в его кружку молоко.
– Тогда я ужин приготовлю пораньше.
Мельник, жмурясь от удовольствия, доел свою порцию домашней колбаски и, кряхтя, поднялся из-за стола.
– Не торопись, Бьюкен, доедай, а я пока принесу кое-что.
«Кое-чем» оказалась плоская фляга с широким горлышком, заткнутым непомерно большой и грубой пробкой. Посетовав, что день сегодня жаркий, а путь до деревни долгий, мельник отдал флягу Мери. Немного поколебавшись, девушка всё же взяла подарок и уложила на дно корзины.
– Можешь не возвращать, – добродушно улыбнулся мельник, но его глаза оставались цепкими и холодными.
Идти назад с полупустой корзиной оказалось ещё легче. Гнетущее впечатление от внимания мельника растаяло под солнечными лучами быстро и без следа. Мери под нос напевала песенку о белой овечке и любовалась окрестностями. Вроде бы всё то же самое, что и по дороге к мельнице, а смотрелось по-другому – ярче, сочнее. Поэтому чёрное пятно у озера сразу же привлекло внимание Мери.
Подойдя ближе, она разглядела породистого вороного коня, медленно бродящего по берегу. Конь лениво пасся, не обращая внимания на девушку, изредка всхрапывал, мотал головой и обмахивался длинным хвостом, прогоняя мух и слепней. Мери невольно замерла, любуясь великолепным животным. Конь медленно шел вперёд, порой останавливался щипнуть травы, отвлекался на более сочные кустики, но верно приближался к девушке. Мери тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и торопливо вернулась на тропинку. Не удержалась и оглянулась на красавца-коня. А тот, словно ему и дела до нее не было, лёг на траву. Как бы ни был грациозен конь в беге, а, укладываясь на землю, такое крупное животное выглядело несколько неуклюже. Эта неуклюжесть, присущая всем лошадям, успокоила Мери. И девушка снова развернулась к коню, но с тропинки больше не сходила. Сказок про келпи она еще от покойницы-матери наслушалась столько, что предпочитала перестраховаться. Конь же грелся на солнышке, прял точёными ушами и выглядел преступно обыкновенным. Когда он лежал, не было видно совершенной формы ног и поджарого живота, что несколько смягчало производимое им впечатление.
За спиной Мери тревожно зачирикала стайка мелких птах и резво поднялась в воздух. Мери вздрогнула, а конь недовольно всхрапнул, уперся передними копытами в землю и поднялся неловким рывком. Девушка испуганно обернулась к кустам. Прозрачно-зеленоватая тень смутно человеческих очертаний дрожала в воздухе. Мери испуганно перекрестилась и сунула руку в левый карман передника. В тот же миг чьи-то худые и сильные руки обхватили её плечи.
– Попалась, – мягко прошептал на ухо незнакомый голос.
Мери испуганно дёрнулась, но незнакомец держал крепко, тихо посмеиваясь. Голос и смех незнакомца были приятны слуху, но сейчас девушка была слишком испуганна, чтобы оценить бархатистую мягкость и почти музыкальные переливы, зато в полной мере ощущала, как заполошно бьётся сердце, а по спине бегут стайки мурашек.
– Молодец, – шептал голос. – Осторожная. Но недостаточно.
Мери повернула голову, ожидая увидеть что угодно. На неё весело смотрели большие темные глаза, в глубине которых мерцали скопления серебристых искорок, словно в очах незнакомца умещалось ночное небо. Келпи! Не отводя взгляда от колдовских глаз, Мери выдернула руку из кармана и плеснула ладонью прямо перед ними. Келпи взвыл, едва ему в глаз попала крупинка соли, оттолкнул Мери и прижал ладони к лицу, падая на колени. Мери испуганно бросилась бежать прочь. Отчаянный крик страдающего келпи преследовал её.
Спасибо священной соли, способной вмиг прожигать тела нечисти. Впрочем, солью-то в глаза и не нечисти больно будет. Мери мчалась к деревне, не разбирая дороги.
Боль от соли терзала не хуже освященного серебра, так что страдающий келпи не мог обернуться назад и рвануть в воды озера в тщетной надежде промыть глаз. Он даже не мог прекратить кричать. Сквозь свой собственный крик он услышал неуверенные шаги, но не мог отреагировать, продолжая вжимать ладони в горящий огнём глаз. Шаги замерли на безопасном расстоянии, а потом перед коленями келпи что-то плюхнулось на траву.
– Промой, – буркнула несостоявшаяся жертва и задала стрекача.
Келпи было не до погони. С трудом отняв одну руку от лица, он разглядел слезившимся неповреждённым глазом большую флягу. Пробка словно выскочила сама, стоило прикоснуться к ней. Даже страдая от боли, келпи узнал запах чистейшей воды из священного родника – единственной, которая могла бы облегчить его страдания. Не раздумывая, келпи вылил почти всю воду на лицо.
Боль отступала неохотно, медленно, но верно. Келпи завалился на спину и уставился в синее небо. Глаз ещё жгло, но нечисть кривовато улыбался. Он узнал эту флягу. Похоже, и без того не робкую сиротку опекали чуть сильнее, чем это обычно водится у людей.
Прозрачно-зеленоватая тень замерцала рядом, медленно наливаясь нежными красками. Келпи скосил здоровый глаз на фейри, которая отвлекла его жертву, позволяя напасть.
– Даже не уверен, что мне стоит тебя благодарить, – сказал он фейри.
Та уже полностью появилась на поляне – стройная фигура, длинные светлые волосы, струящиеся одежды нежно-зелёного цвета и бледное лицо с огромными синими глазами. Изящное создание столь же смертоносное, сколь и прекрасное.
– Не благодари, – разрешила фейри. А может, разрешил. Понять это было невозможно даже келпи. – Всё равно она убежала.
– Вернётся, – легкомысленно отмахнулся келпи и озорно улыбнулся, сразу же став намного привлекательнее. Впечатление портили лишь покрасневшие и слезящиеся глаза.
Неожиданно фейри призывно улыбнулась. Келпи хмыкнул, ловко вскочил на ноги и пошёл к озеру. Зайдя в воду по щиколотку, он обернулся и протянул руку с раскрытой ладонью в сторону фейри. На губах келпи больше не было улыбки, а глаза полностью почернели, скопление мелких искорок в их глубине вспыхнули ярче, словно всплывая с глубин. Зеленоватая фигура быстро поплыла над травой к протянутой руке. Едва тонкие пальцы фейри коснулись ладони келпи, тот резко сжал руку и рывком притянул к себе фейри, сминая бледные губы грубоватым поцелуем. Фейри задрожала в сильных руках, ответила на поцелуй, раня губы об острые клыки. Поцелуй со вкусом крови длился недолго, келпи жадно огладил тонкую спину, сжал пальцы на маленьких, крепких ягодицах и укусил нежданную любовницу за плечо, оставляя заметную рану. Фейри громко рассмеялась, падая на спину и увлекая келпи за собою. Вода расступилась, принимая тела, и всплеснулась ввысь серебряными каплями. Келпи терзал плечо фейри, одновременно освобождая её из одежд. Под одеждами оказалось гибкое и привлекательное тело, обладавшее признаками сразу обоих полов, но келпи и не подумал смутиться. Фейри могли быть такими, какими им хотелось быть. Мужчиной или девушкой, зрелой женщиной, мальчиком, стариком или чудовищем. Внешность не имела значения, но имела значение кровь, которая текла по призрачным жилам. Келпи жадно слизывал кровь, порой отрывал куски плоти, а фейри, в свою очередь, впилась в него длинными загнутыми когтями, высасывая часть силы. Тонкие ноги оплели талию келпи, приглашая познать фейри до конца. Жеребячья сущность келпи не возражала против такого развития событий. Дернув шнуровку и приспустив брюки, он с лёгкостью вошел в податливое тело, гортанно вскрикнув от острого наслаждения. Фейри мученически свела брови и округлила губы, но не издала ни звука. Келпи оказался неожиданно крупным для такого костлявого тела. Жеребец и есть. И столь же темпераментный и ненасытный. Келпи вбивал фейри в песок прибоя, слизывал кровь с разодранного плеча и безжалостно сжимал твердыми, как копыта пальцами тонкие рёбра, оставляя безобразные синяки. Фейри лишь всхлипывала на каждое мощное движение, глубже погружая когти в спину любовника.
Чем больше фейри тянула сил из келпи, тем менее человечной становилась его внешность. Покрытая тонкой пленкой пота кожа темнела, пока не стала непроглядно-чёрной, тело стало крупнее, забугрилось мышцами, а голова вытянулась, превращаясь в жуткую клыкастую морду. Этими клыками келпи продолжил терзать плечо фейри, грозя окончательно отгрызть ей руку. Однако стоило ему на миг отвлечься, чтобы гортанно простонать, запрокинув уродливую голову, рана на плече фейри затянулась. Тело молоденькой женщины с небольшим истекающим членом побледнело до прозрачности и налилось болотно-зеленоватым светом. Руки удлинились, став гибкими словно змеи, оплели чёрное тело келпи, притягивая к себе ближе. Ещё одна пара рук впилась в твёрдые ягодицы келпи, оставляя красные полосы даже не царапин – разрезов. Келпи вскинул хвост повыше, позволяя ласкать себя в наиболее уязвимых местах. Фейри хищно улыбнулась, открывая бесчисленное количество загнутых, тонких и острых, как иглы зубов. С неожиданной для хрупкого тела силой, она перевернулась, подминая келпи под себя. Тот взрыкнул, и снова вцепился в плечо клыками, вырывая значительный кусок плоти, и тут же жадно проглотил добычу. Фейри же это ни столько не расстроило, она вытягивала своими когтями не меньше. Оседлав водяную лошадку, фейри качнулась несколько раз, наклонилась к оскаленной морде и лизнула пострадавший глаз, а потом задала бешенный темп, заставляя уродливую голову метаться по песку и исходить слюной.
Келпи пожирал Фейри, но и она пожирала его. Два чудовища залечивали друг друга, беря за это дорогую, но посильную плату. Глаз келпи совершенно выздоровел, а фейри наполнилась цветом, став словно плотнее. Лишь тогда оба чудовища позволили себе в полной мере насладиться силой, кровью и плотью друг друга. Фейри выгнулась, едва ли не складываясь пополам, принимая в себя страсть келпи вместе с его семенем. Потом она лежала рядом, а прозрачные воды озера набегали на обоих созданий, невесомо лаская распалённые и обессиленные тела. Фейри зашевелилась первой. Приподнявшись на локте, она провела ладонью по внутренней стороне бедра келпи, скользнула под мошонку и царапнула промежность.
– Хочешь?
Келпи отрицательно мотнул головой, не торопясь принимать более привлекательный облик.
– Не люблю так.
– Жеребец! – ласково укорила фейри.
– Ещё какой! – согласился келпи и клыкасто улыбнулся. – И куда направляешься?
– К холмам за сосновым бором.
– Далеко.
– Ну, теперь-то мне хватит сил, – пожала плечами фейри. – Хотя и жаль, что девчонка удрала. Сила девственницы насытила бы меня быстрее.
Келпи хмыкнул. Он не особо собирался делиться добычей, даже с учётом того, что фейри пыталась ему помочь поймать девицу. Ну да теперь это не имело значения. Фейри не собиралась здесь задерживаться, а самому келпи спешить было некуда.
О том, как ей удалось спастись из хватки келпи, Мери никому не сказала. И очень об этом пожалела, когда через несколько дней столкнулась около скобяной лавки с незнакомым юношей. Мери не помнила, как выглядел келпи – не до разглядываний ей тогда было, но тёмные глаза с лукавыми искорками в глубине не могла не узнать. Девушка остановилась, как только разглядела в незнакомце келпи, и демонстративно сунула руку в левый карман передника. После той памятной встречи она не выходила за порог, не насыпав в карман доброй горсти соли. Келпи улыбнулся, да так светло и искренне, что Мери невольно оглянулась, может, у нее за спиной чёрт с рогами стоит, вот и радуется нечисть старому приятелю. Келпи звонко рассмеялся, запрокидывая голову. Трудно было поверить, что этот звонкий, радостный и переливчатый смех принадлежал чудовищу. Отсмеявшись, он сунул большие пальцы за пояс брюк, оттопырив острые локти, всем своим видом говоря, что вот прямо сейчас никого хватать не собирается.
– Передавай привет мельнику, – нечисть склонил голову к плечу и задорно подмигнул Мери. – Вот, верни ему.
Он отцепил от пояса ту самую флягу и протянул ее девушке. Мери фыркнула, а несносный келпи снова восторженно рассмеялся. Мери испуганно оглянулась, уж слишком долго она говорила посреди улицы с незнакомым парнем. Не объяснишь же, что не парень это вовсе, а чудище водяное, до человеческой крови охочее.
– У меня еще одна есть, – многозначительно ответила Мери, – со святой водой.
Келпи как-то сразу стал менее весёлым, перестал кособочить шею и внимательно посмотрел девушке в лицо. Когда он не смеялся, то не выглядел таким уж красавцем, разве что глаза колдовские так и манили. Мокрые волосы спадали на лоб и облепливали шею, отчего оборотень казался совсем молодым и невинным.
– Не трону ни мельника, ни тебя, – серьёзно пообещал он. – Я не человек, врать мне не с руки. Так что не бойся больше.
Мери вздёрнула носик повыше, бочком обошла келпи и юркнула в лавку. Без приглашения нечисть внутрь не зайдет. Через окошко лавки девушка видела, как келпи опустил руку с флягой, встряхнул лохматой головой и бодро почесал в сторону околицы. Двигался келпи со странноватой ломкой грацией, не присущей людям, но завораживающей своей кажущейся простотой.
Два дня от келпи не было ни слуху ни духу, но Мери боялась расслабляться и носила с собой не только соль, но и обещанную фляжку со святой водой. А на третий день угловатая фигура келпи появилась на окраине деревни. Прямо рядом со Старым вязом с сожжённой молнией макушкой и ледяным ключом у самых корней.
– Уходи, – грозно нахмурилась Мери, опуская руку в карман с солью.
– Что ж ты злая такая? – Келпи грустно вздохнул и укоризненно посмотрел из-под мокрой чёлки.
– Ступай в своё озеро! Оставь уже меня в покое!
– Не хочу. – Келпи сложил руки на груди и оперся спиной о ствол Старого вяза. – А ты? Так ли уж хочешь этого? Ведь одно твоё слово, и меня попытались бы на вилы поднять.
– А ты бы их всех поубивал!
– Не без этого, – согласно кивнул келпи. – Я, знаешь ли, жить не меньше других хочу. А вилы в бок этому не слишком способствуют.
– Уходи!
– Знаешь, а ты ведь не первый человек, кто со мной разговаривает, – келпи снова улыбнулся, но на этот раз грустно. – Вот только те люди меня не прогоняли, а больше захватить или убить пытались. Иначе, чем монстром, и не называли, да подмогу сразу звали. А ты? Людей не зовёшь, обидными словами не бросаешься, уздечками серебряными не размахиваешь. Почему?
Девушка вспыхнула, развернулась и бросилась бежать к дому. Гулко хлопнула калитка.
– Что, даже солью в меня не кинешь? – пробормотал келпи вслед и шагнул в родник, мгновенно исчезая среди звенящих струй.
До вечера Мери вздрагивал от каждого шороха и малейшего стука, да так, что даже старый Бьюкен заметил. Однако сделал при этом самые неожиданные выводы.
– Леннокс снова приходила? – спросил он после ужина, набивая любимую трубку.
– Нет, – Мери удивлённо посмотрела на отца.
– Хмм… – Бьюкен почесал мундштуком подбородок и задумчиво оглядел дочь. – Рановато она к тебе стала приглядываться. Или нет?
– Рановато! – вспыхнула девушка, резко встала из-за стола и споро собрала посуду.
Глядя вслед скрывшейся на кухне дочери, Бьюкен покачал головой, втянул горьковатый дым в лёгкие и задумчиво выпустил аккуратное колечко к потолку. Мери всё больше становилась похожа на мать, и отца это совсем не радовало.
Солнечные лучи щедро лились с бескрайнего синего неба на зелёные холмы, покрытые пёстрыми полевыми цветам-медоносами. Нагруженные пчёлы басовито гудели, неся нектар в свои ульи. Звонкие трели пичуг гармонично вплетались в песенку родника, журчащего под кустом. Мери восхищённо огляделась – мир никогда не казался ей настолько ярким, выпуклым, насыщенным чистыми красками и ароматами. Девушка раскинула руки и закружилась, опьянённая очарованием этого места.
– Я знал, что тебе понравится, – знакомый весёлый голос раздался из-за спины.
Мери испуганно отпрыгнула и привычным движением сунула левую руку в карман передника. Келпи весело и совсем не обидно рассмеялся, только теперь Мери поняла, что одета лишь в короткую ночную рубашку, бесстыдно оставляющую икры ног на виду.
– Не бойся, – келпи солнечно улыбался, отчего казался открытым и безобидным. – Это всего лишь сон.
Мери попятилась, хотя келпи и не делал попыток приблизиться.
– А вот этого не надо, – нечисть покачал лохматой головой, – там я не успел ничего создать и не могу обещать тебе безопасность – сны могут быть весьма коварными.
– Что тебе надо? – Мари сжала кулачки, готовая в любой момент либо убегать, либо защищаться.
– Поговорить, – келпи обезоруживающе улыбнулся. – Ты особенная. Я уже говорил.
– Обычная я, – Мери вскинула подбородок.
– Смелая, добрая, но не безрассудная, – келпи смущённо взлохматил и без того спутанную гриву и неловко улыбнулся. – Я не встречал таких раньше. Ты умеешь видеть красоту, но не подошла ко мне там, у озера. Ты смогла убежать и даже ранить меня, но сама же отдала мне воду. Ты по-прежнему опасаешься меня, но ни разу не позвала на помощь. Ты удивительная, и я хочу поговорить с тобой.
– О чём? – Мери оставалась всё так же напряжена, всем своим видом давая понять, что стоит келпи сделать к ней хоть шаг, и она тут же бросится наутёк.
Но оборотень и не пытался приблизиться, напротив, он опустился на зелёную траву и упёрся острыми локтями о собственные бёдра. Немного поёрзал, устраиваясь поудобнее, и лукаво посмотрел на Мери снизу вверх.
– Не подумал об этом, – обаятельная улыбка сама собой вернулась на губы келпи. И Мери с ужасом поняла, что нечисть не врёт и не играет. Он действительно был таким – весёлым, немного озорным, очень любопытным и вовсе не злым. Он нападал не по злобе и не потому, что любил мучить, он просто был келпи, существом, которое пожирает людей, как сами люди едят коров и кур. Водяные лошадки не умели или не могли пасти овец и свиней, растить пшеницу и варить пиво. Они просто были другими. Но если не пытаться его убить или поработить, келпи вполне добродушно говорил с человеком. С ней.
– Зачем ты убиваешь людей? – не удержалась она от вопроса.
– Ну, я не убиваю направо и налево, – келпи пожал плечами и откинул мокрую чёлку с глаз резким, звериным движением. – Если очень голоден, то заманиваю, конечно, лошадиным обличием, но только тех, кто сам готов сесть на меня. А когда такой, то и поговорить интересно. Но люди рано или поздно замечают, что у меня всегда мокрая голова, начинают говорить со мной о келпи, и тогда я вынужден убивать их. Иначе они приведут за собой других – с вилами, копьями, серебряным ножами и заговоренными уздечками. Ты первая, кто ничего не сделал и никому не сказал обо мне. И я чувствую, что и дальше ты будешь молчать.
– Джанет Уистон, – тихо сказала Мери. – Так звали мою подругу. Она утонула в озере два года назад.
– Это не я, – келпи строго смотрел в глаза девушки. – Я бы разорвал на части и пожрал, чтобы она навсегда осталась со мной. Но я не знал девушку, о которой ты говоришь. Я вообще далеко не всех убиваю.
– Верить келпи глупо.
– Ну так не верь, – келпи не обиделся, но улыбаться не спешил. Пожалуй, впервые Мери видела его так долго без улыбки.
– Как тебя зовут?
Келпи совершенно по-лошадиному фыркнул и тряхнул головой.
– Не скажу, и тебя не спрашиваю.
– Но ты знаешь!
– Я знаю лишь то имя, которым тебя называют другие. Меня называют келпи.
И тут Мери поняла, что келпи ни разу не назвал её по имени, хотя знал когда и куда она ходит, знает, где живёт, даже пришёл в её сон, но ни разу не обратился к ней. Келпи словно держал безопасную для Мери дистанцию, но держал её не как человек, поэтому она не сразу и заметила.
– Тогда… – Мери хотела продолжить, но пронзительный петушиный крик разорвал сон.
Мери лежала на кровати, по-прежнему крепко сжимая кулаки, словно в любой момент была готова дать отпор. Да так оно и было.
Странный сон оставил после себя непонятное, гнетущее ощущение. Мери медленно встала с кровати и стянула с головы ночной чепец. Лучший способ выбросить сон из головы – занять себя работой.
До обеда Мери успела переделать множество дел: наносила воды для стирки, испекла хлеб, привязала на лугу пастись козу, приготовила творог и выскоблила стол. Но сон не отпускал. Мери отчаялась разобраться с этим сама и, надев белый парадный передник, отправилась в церковь. Возможно, ей стоило исповедаться. Вот только в голове назойливой шарманкой вертелось «рано или поздно они приведут за собой других». Мери мотнула головой, прогоняя мелодичный голос, полный непритворной грусти. В церкви всегда можно найти ответ на самый потаённый вопрос.
Церковь стояла на высоком холме, пронзая небо острой крышей колокольни, увенчанной крестом. Словно мост между землёй и Раем. Уже заходя в ворота церкви, Мери краем глаза заметила мелькнувшую угловатую тень. Но стоило ей оглянуться – никого поблизости не было.
Мери старательно молилась перед алтарём, прося вразумить её на верный путь. Несколько раз девушка бросала быстрые взгляды в сторону исповедальни, но так и не решилась войти внутрь. Перекрестившись в последний раз, Мери тихо покинула церковь.
Келпи ждал её недалеко от церкви, прислонившись спиной к растущему поблизости дереву. Мери вызывающе вздёрнула подбородок, а келпи лишь рассмеялся, притворно испуганно закрываясь руками. Тёмный глаз лукаво подглядывал через разведенные пальцы. И вот как на него сердиться?
– Ты не сказала, – уверено произнёс келпи, едва Мери поравнялась с ним.
– Не оставишь меня в покое – скажу. Заодно грехи причастием смою.
Келпи настороженно покосился на левый карман передника и ласково спросил.
– Ты же совсем не злая. Зачем пугаешь? Я же сказал, что не трону тебя. Я не человек, врать не стану.
Мери звонко фыркнула и прошла мимо, впервые поворачиваясь к нечисти спиной. То ли она чувствовала себя в безопасности рядом с церковью и далеко от воды, то ли келпи потихоньку начал преодолевать настороженность девушки. Закинув руки за голову, отчего острые локти казались еще острее, келпи своей ломко-грациозной походкой направился следом, держа расстояние в три шага.
– Как тебе смелости хватает приходить в деревню?
– Я же ненадолго, – келпи пожал плечами, и его локти описали странную траекторию, словно вспарывали воздух. – А тот, кто всё же увидит, быстро забудет. Ладно, мне пора.
Мери даже не успела понять, что происходит, а келпи едва ли не вприпрыжку скрылся из виду. В это мгновение она услышала шаги и тихие голоса, похоже, кто-то из односельчан тоже решил сходить в церковь. Вскоре на повороте тропинке показалась старуха Уинстон, поддерживаемая под руку своим внуком Брендом. Мери поприветствовала обоих, Бренд застенчиво кивнул, а старуха Уинсотн, остановилась поговорить. Она всегда с симпатией относилась к Мери, ещё с тех пор, как была жива Джанет.
– Что ж ты не к службе приходила, Мери? – старуха подслеповато щурилась и шамкала беззубым ртом. – Или тоже про келпи слышала?
– Келпи? – Мери почувствовала, как похолодела спина. Оборотень же во сне предупреждал её, что убивает тех, кто говорит о водяных лошадках.
– На берегу озера снова появились следы перевёрнутых лошадиных копыт, – старуха скорбно опустила уголки губ. – Жди теперь беды, так и будет ходить теперь, пока не поймает кого. Ты-то ещё на свет не появилась, когда в прошлый раз появились такие следы. Несколько дней появлялись, а потом на берегу нашли растерзанную девушку. Да так растерзанную, что только по чепчику и опознали. Как же её звали, горемычную? И всего-то шестнадцать годков было, как нечисть проклятущая всю её голубушку клыками вострыми пережевала. Всё, что осталось в тот чепчик и поместилось. Как же звали-то её?
Старуха оперлась на клюку, давая внуку немного передохнуть, и задумчиво пошамкала губами. Имя девушки она уже не могла вспомнить. Мери вежливо откланялась и вернулась домой. Почему-то очень хотелось плакать. Может, и та, незнакомая девушка, как и сама Мери, не захотела губить келпи и не сказала о нём никому, но он всё равно безжалостно её убил. А потом съел. Как овцу.
До вечера Мери просуществовала, словно во сне, а потом погрузилась в другой, навеянный келпи.
– Её звали Роза, – келпи снова появился за спиной. Его голос заставил Мери резко обернуться.
Сегодня во сне не было бескрайнего неба и ярких цветов. Низкие и серые облака тревожно клубились над самой головой, а длинные стебли травы волнами колыхались под порывами ветра. Мери обхватила себя руками, в мире, созданном келпи, этой ночью было крайне неуютно. А он стоял прямо перед ней, впрочем, достаточно далеко, чтобы не опасаться нападения. Тонкий, смуглый, угловатый. Ветер трепал его рубаху и спутанные вороные пряди, но сам клепи стоял непоколебимо. У Мери сжалось сердце от того, насколько одиноким выглядел сейчас этот нечеловек в облике стройного большеглазого юноши.
– Она была глупенькой. Достаточно глупенькой, чтобы я не опасался, что она заподозрит меня, – келпи вызывающе вздёрнул голову. – Я ошибся. Она заговорила со мной о келпи, хотя я всячески избегал этой темы. Её было так легко отвлечь. Бедная наивная дурочка. Ей не следовало слушать все эти деревенские разговоры о нас. Были и другие. Одни искали мои следы на берегу. Другие были достаточно беспечны, чтобы просто говорить с незнакомцем. Но рано или поздно все они начинали говорить о келпи. Я тоже хочу жить. Я видел, как люди охотятся на фейри и нас. Почему вам можно, а нам нет? Потому что у вас есть «душа»? Потому что ваши священники обещают рай? Потому что вы считаете себя владельцами этой земли, словно у неё может быть хозяин кроме неё самой?
Голос келпи повышался, становился сильнее и гуще, последние слова он буквально пророкотал, а клубящиеся над его головой тучи разразились перекатами грома.
Мери молчала. Она не считала, что люди имели больше прав на жизнь, чем другие божьи создания. Но был ли божьим созданием хищник в человеческом обличье, что стоял перед ней?
Келпи ждал ответа, а небо над ним постепенно светлело.
– Мери, – впервые келпи назвал её по имени. – Ты удивительная. Даже сейчас ты не называешь меня чудовищем. Спокойной ночи, Мери.
Небо становилось синее с каждым мгновением, наполняясь чистой лазурью, ветер утих, и среди зелени травы расцвели полевые цветы. Мери оглянулась, мир становился краше с каждым мгновением, но келпи здесь больше не было. Сон девушки постепенно стал просто сном, одним из тех, о которых забываешь ещё до завтрака.
Больше перевернутых следов лошадиных копыт никто не видел, но разговоры о них продолжались ещё некоторое время. Мери ещё некоторое время ждала, но келпи не приходил ни к дому, ни к озеру, ни в её сны. Словно и не было никогда. И снова самой насущной проблемой Мери стало излишнее внимание свахи Леннокс.
Келпи на некоторое время покинул озеро, проводя дни в обществе фейри Неблагого двора. Ему нравилось мчаться по грозовым облакам наперегонки с невообразимыми для людей, но понятными ему созданиями, танцевать со стихией, оставаться собой, не пряча клыки и чудовищную силу. Он мог любить, кого хотел, мог сражаться в шутку и всерьёз, мог пожирать других фейри и позволять им брать немного своей силы. А мог ничего не делать, лёжа на песчаном дне и разглядывая серебристую плёнку поверхности и отражавшееся в ней небо.
Время было его союзником, пленником и господином одновременно, и келпи никуда не торопился и никого не ждал. Он провёл половину вечности в Неблагом дворе и вернулся к озеру через два года.
До свадьбы с Алланом Суинтоном оставалось совсем немного времени, и Мери всё чаше старалась уединиться. Хлопоты её не сильно волновали, но вот пристальное внимание большого количество людей, особенно будущей родни, порой становилось невыносимым. В таких случаях Мери находила повод и уходила к холмам, подальше от людей. Однажды, собирая спелую землянику, она сама не заметила, как вышла к озеру.
– Давно не виделись, – келпи снова появился за спиной, но хоть не подходил близко. Однако от неожиданности Мери едва не выронила корзину.
– Ты?
Келпи совсем не изменился за два года, оставался всё таким же молодым, лохматым и улыбчивым. Мери испуганно сжала левый карман передника – она уже год, как не носила с собой соль. Келпи улыбнулся, поняв, что сейчас девушка не сможет деть ему отпор. Его улыбка не была хищной или неприятной, она оставалась такой же солнечной и открытой.
– Слышал, ты выходишь замуж.
Откуда нечисть мог знать о переменах в жизни Мери, та не знала. И ей это очень и очень не нравилось. Девушка, поджав губы, долго смотрела в улыбающееся лицо, потом коротко кивнула.
– Поздравляю, – келпи сделал короткий шаг вперёд и тут же остановился, увидев, как напряглись плечи Мери. – Хочешь подарок? Могу подарить золото или серебро, монеты и украшения, а могу показать то, что никто из смертных еще не видел.
– Не надо ничего.
– Всё такая же осторожная, – келпи кивнул. – Мери, для людей два года большой срок, но ты всё та же.
– Теперь ты зовёшь меня по имени, – девушка нахмурилась, не понимая, что может значить эта перемена в поведении келпи.
– Ну, очень скоро ты станешь мужней женой, и я не смогу так просто говорить с тобой, – келпи пожал плечами.
– Уходи, – Мери хмуро смотрела в лицо келпи, наблюдая, как улыбка медленно стекает с его лица.
– Всё такая же суровая, – улыбка вернулась на губы, но уже печальная и поблекшая. – Что ж, раз я обещал тебе подарок, то выполню твою просьбу, Мери.
Келпи задорно вскинул голову и с потемневшими глазами прошёл мимо девушки к озеру. Мери с ужасом увидела, что на мелком песке берега босые ноги келпи оставляют следы перевёрнутых лошадиных копыт. Испуганный взгляд девушки упёрся келпи между лопаток, и он обернулся, вопросительно вскинув голову. В его поведении не было вызова или обиды, он просто уходил, без надрыва и пафоса так, как уходят по вечерам домой после посиделок или работы в поле.
– Имя, – тихо сказала Мери. – Я буду звать тебя Кельвин.
Келпи огорошено замер, моргнул и отвёл взгляд. Выражение его лица трудно было понять, столько эмоций смещалось в нём сейчас. Наконец, келпи протяжно выдохнул и слабо улыбнулся.
– Ах, Мери, ну почему я так слаб перед тобой?– несколько мгновений он смотрел тёмными глазами со скоплением ярких искр в глубине. – Прощай.
Келпи тихо ушёл под воду. Прозрачные воды сомкнулись над лохматой макушкой и медленно покатились к берегу. Озеро выглядело спокойным и красивым, как и обычно. Прибрежный ветерок медленно заносил песком отпечатки призрачных копыт. Лишь когда они наполовину стёрлись, Мери вздрогнула, покрепче сжала свою корзинку и пошла домой.
Кельвин сдержал слово и не беспокоил её, словно ушёл из этих мест навсегда. Больше не видели перевёрнутых копыт на берегу озера, да и истории про келпи становились всё реже и тише: скучно говорить о том, кто не даёт новых поводов. Лишь накануне свадьбы Мери приснился волшебный луг под пронзительным небом, но Кельвина там не было, а Мери и не звала его. Не стоило испытывать судьбу, которая уже однажды спасла ее, позволив выжить после встречи в келпи.
Впрочем, свою жертву с Мери Суинтом проклятое озеро взяло с лихвой. Её супруг утонул в нём, оставив Мери с годовалым сыном Кенси на руках. А через двадцать пять лет Кенси подхватил лихорадку после купания в озере, заразил жену, и оба сгорели меньше чем за неделю, оставив после себя крошку Ненси.
А потом Кельвин вернулся...