От Канцлер Люцис Айзен/Исида
Похищение, насилие, НЦ-стока-не-живут. Когда Айзен понял, что битва почти проиграна, он еле успел подменить реальность иллюзией. Ичиго Куросаки и компания стали тем неучтенным фактором, который разрушил весь выверенный план. Но был в его компании юноша, который не давал Айзену покоя ни днем, ни ночью. Исида Урью. Юный, гордый, отважный, с гордым взглядом, и лицом ангела, не тронутым печатью никаких страстей и пороков. Именно его мужчина, рискуя быть обнаруженным, забрал с собой. Исида не успел даже осознать чужого присутствия за спиной, не понял, что за тонкий, прохладный ободок скользнул ему на палец, когда колдовской сон поглотил его.
Айзен знал, что Исиду хватятся довольно скоро, но меньше всего будут подозревать в исчезновении его, ведь шинигами будут считать, что одержали победу. А он, укрывшись в своем убежище среди иных пространств и иллюзий восстановит силы, и на этот раз просчета уже не будет.
Идя по коридору, Айзен бережно и крепко прижимал к груди свой трофей, и на губах мужчины играла предвкушающая улыбка. То и дело бросая взгляд на юношу, он любовался тонкими благородными чертами. Такой аристократизм не часто встретишь. Исида вполне мог составить в будущем конкуренцию вечно невозмутимому Бьякуе.
Войдя в небольшую, но изысканно обставленную комнату, Айзен опустил Исиду на кровать. Прежде чем пробудить пленника, следовало кое о чем позаботиться. Сняв верх одежды Исиды, мужчина несколько мгновений любовался юношей. Почти сформировавшееся, гибкое и сильное тело, но не лишенное той очаровательной нотки незавершенности, которая свойственна продолжающим расти юношам. В будущем Исида превратиться в красивого мужчину.
Тряхнув головой, отгоняя это наваждение, Айзен замкнул на тонких запястьях серебристые браслеты. Та предосторожность была ой как не лишней. Гордец квинси вполне мог вступить в схватку со своим похитителем. А сейчас, когда силы Айзена были довольно сильно подорваны боями, это было ни к чему. Особенно зная, что в бою юноша себя не жалеет, и сражается до конца. А убивать Исиду не входило в планы мужчины. Эти браслеты блокировали силы квинси, а при попытке покинуть убежище, возвращали пленника в эту комнату. Интересно, смогут ли шинигами понять, что Айзен снова провел их как тогда, с собственной смертью? Хотя, даже если и поймут, найти это место им будет очень трудно, а сам Айзен узнает об их приближении заранее.
Связав Исиде руки, мужчина привязал их к кованому изголовью кровати. Даже во временном убежище Айзен не отказывал себе в изысканных и красивых вещах. Плавным движением он снял с пальца Исиды тонкое кольцо из того же металла, что и браслеты. Их Айзен создал сам, когда решил во что бы то ни стало завладеть юношей.
Он не сводил взгляда с лица квинси, наблюдая за его пробуждением с легкой улыбкой на губах. Вот дрогнули ресницы, Исида медленно открывает синие, глубокие как море глаза. Взгляд расфокусирован, но быстро обретает четкость. Растерянность, непонимание, осознание, шок при виде Айзена. Юноша дергает руки, пробуя на прочность веревку, явно старается призвать на помощь свои силы, но тут же понимает, что не может, и впивается в своего похитителя ненавидящим взглядом.
- Айзен. – Имя мужчины звучит как худшее ругательство на свете в устах этого юного ангела.
Айзен отвечает ему обаятельной улыбкой, испытывая немалое удовольствие от предвкушения.
- Добро пожаловать ко мне в гости, юный квинси. – По его голосу и не скажешь, что Айзен еще недавно выдержал не одну тяжелейшую схватку. – Я рад, что ты скрасишь мое одиночество здесь.
- Ненадолго. – Огрызается юноша, наблюдая за тем, как его тюремщик подходит к небольшому шкафчику, и достает оттуда две небольших баночки с непонятными ему надписями.
- Напротив. Надолго, Исида. – Ставя баночки на тумбочку у кровати, отзывается Айзен, и садится рядом на кровать. – И думаю, это доставит удовольствие нам обоим. – Двусмысленный подтекст не ускользает от внимания юноши, но он не понимает, что именно имеет в виду мужчина.
- Тогда ты сошел с ума. Потому что мне удовольствие доставит только вид тебя мертвого! – Глаза Исиды сверкают гневом и ненавистью.
Аристократичные пальцы Айзена проходятся по шее квинси легкой лаской.
- Позволь тебя разубедить в этом, мой юный квинси. – Пальцы скользят ниже, касаясь ключицы, очерчивая аккуратный сосок, мягко лаская его. На лице Исиды непонимание сменяется шоком. Осознание того, что на уме у Айзена заставляет его сова рвануться с отчаянной силой, но увы, тщетно.
- Я скорее умру! – Лицо Исиды залито бледностью, он снова и снова рвется из своих пут, и снова тщетно.
- О нет, разве я могу позволить погибнуть такому красивому юноше, одному из последних квинси? – В голосе Айзена легкая издевка, а пальцы снова ласкают тело пленника, заставляя вздрагивать от умелых, опытных прикосновений. Одарив пленника улыбкой, Айзен склоняется к его груди, чувственно прикусывая аккуратный сосок, и тут же проводя языком, дразня им напрягшуюся верхушку.
- Х-хватит! Прекратите! – Голос Исиды сбивается, юноша извивается на постели, отчаянно пытаясь отстраниться, но Айзен не дает ему такой возможности, продолжая покрывать поцелуями и укусами тело пленника, постепенно спускаясь все ниже.
- Может стоит просто расслабиться и получить удовольствие? – Отстранившись для того, чтобы избавить пленника от остатков одежды спрашивает в ответ Айзен, и на его губах появляется наигранно-удивленная улыбка при виде полувозбужденной плоти юноши. – Разум говорит «нет», но твое тело с ним не согласно. – То, что Исида против воли, но отреагировал на его прикосновения заводит Айзена до такой степени, что ему хочется наброситься на пленника, и овладеть им сразу, но в планы мужчины не входит причинять боль Исиде. Потому он обхватывает плоть юноши пальцами, проводя по длине, лаская плавными, уверенными движениями, наслаждаясь протестующими стонами Исиды.
- Не смейте! - Голос квинси полон гнева, но под ним нотка страха. Юноша выгибается, стремясь ускользнуть от ласкающей руки, но в итоге делает лишь хуже. – Довольно! – Айзен убирает руку, поднимаясь с кровати. На лице Исиды мелькает облегчение, но ненадолго. Видя, как мужчина принимается, не спеша снимать с себя одежду, Исида бледнеет, понимая, что худшее впереди, и его похититель вовсе не собирается останавливаться.
То, что Айзен красивый мужчина, обладающий весьма привлекательным телом, совершенно не успокаивает юношу. И когда тот остается совершенно обнаженным, снова возобновляет свои попытки вырваться с отчаяньем приговоренного. На изящных запястьях остаются кровоточащие ссадины, и Айзен неодобрительно качает головой.
- Зачем же ранить себя, Исида? Ты лишь причиняешь себе ненужную боль. – Взяв одну из баночек, Айзен снимает крышку, подхватывая полупрозрачный гель, пахнущий экзотическими травами. Крепко обхватив подбородок, он заставляет Исиду открыть рот, проводя испачканными в геле пальцами по языку. Когда мужчина отпускает квинси, тот невольно сглатывает. Айзен знает, что вкус приятный, освежающий. – Это поможет тебе расслабиться. – Улыбаясь произносит он.
- Что это? – Квинси пытается понять, каким образом это должно произойти?
- Легкий наркотик. Привыкания не вызывает, зато повышает чувствительность и возбуждает. – С губ юноши срывается стон отчаяния.
- Подлец! Негодяй! Мразь! – Во взгляде Исиды обещание всех кар мира, но оба понимают, что юноша бессилен против Айзена.
На щеках квинси проступает румянец, выдавая, что наркотик начинает действовать, Айзен же возвращается на кровать снова склоняясь над пленником, возобновляя ласки, с наслаждением чувствуя, как реагирует юноша на них.
К собственному стыду, Исида не может сдержать стонов, когда горячий язык проходится по его телу, но гордо отворачивается, когда Айзен пытается его поцеловать. За что немедленно следует кара. Хмыкнув, мужчина берет вторую баночку, и устраивается между ног юноши, силой раздвинув их.
- Упрямец. – С укором произносит Айзен, прижимая одной рукой бедра извивающегося юноши к постели, и касаясь пальцами в прохладной смазке, извлеченной из баночки судорожно сжатого входа. – Все не смиришься. Гордец, как и все квинси.
Айзен не сомневался, что быстро Исида не сдастся, и это доставляло дополнительное удовольствие. Он любил сильных противников, и несмотря на молодость, Исида был именно таким.
- Я никогда не смирюсь! – С губ юного квинси срывается вскрик, когда палец Айзена толкается внутрь, преодолевая сопротивление мышц. Мужчина лишь улыбается, зная, что это так же бесполезно. Эта смазка обладает расслабляющим действием, ведь сопротивление было предсказуемо, а в планы Айзена совершенно не входило делать пленнику больно. Наслаждение и только наслаждение. Против воли, против желания, но он заставит Исиду стонать под ним в экстазе.
В синих глазах блестят слезы бессилия. Исида понимает, помощи ждать неоткуда, а пощады от Айзена тем более. Особенно видя явное свидетельство желания своего пленителя. И это зрелище еще сильнее заставляет пытаться освободиться. По коже юноши стекают алые капли, оттеняя ее, и это зрелище вырывает из горла Айзена тихий рык. Сдерживать себя становиться все труднее. Узкий, горячий, непокорный Исида просто будил зверя в Айзене, и, если бы не железный самоконтроль, он бы давно ворвался в зажимающееся тело, позабыв о всех своих намерениях.
Но смазка делала свое дело, и вскоре два, а потом и три пальца проникали в тело юноши, даря странные, едва-едва болезненные ощущения, посылая по телу горячие волны возбуждения. Видя это Айзен склонился к уже полностью возбужденной плоти Исиды, накрывая ее горячим ртом, медленно вбирая до упора.
Юноша застонал, выгибаясь, сдавленно вскрикивая от накатившей горячей волны непривычных и жарких ощущений. Он понимал, что против опытного любовника у него нет шансов, а Айзен продолжал ласкать юношу, то дразня языком чувствительную головку, то посасывая, то вбирая в рот снова.
И в какое-то мгновение Исида забылся, расслабился утопая в наслаждении, и это не ускользнуло от внимания Айзена. Отстранившись, он направил себя, прижимая к соблазнительно растянутому входу уже слегка болезненно ноющую от возбуждения плоть, надавил, проникая внутрь. Исида вскрикнул, но сильные руки прижали его бедра к постели, не давая сопротивляться и навредить себе.
Квинси кусал губы, по бледным щекам скатывались слезы, но возбуждение, порожденное наркотиком и умелыми ласками Айзена, не уходило. ОН сжимался, чувствуя, как плавными толчками плоть мужчины проникает все глубже, и, к его ужасу, он почти не чувствовал боли. Исида жаждал ее, хотел всей душой, чтобы зацепиться за нее, не потеряться в удовольствии, которое дарили губы Айзена, ласкавшего его шею, плечи.
- Ненавижу! Ненви… - Пересохшими губами прошептал Исида, но договорить не успел, Айзен властным, глубоким поцелуем заставил его умолкнуть, и в этот же момент плавно двинулся. Медленный, глубокий ритм пускал по телу Исиды медленные горячие волны, словно под кожей разливался горячий мед. Молодое тело, разбуженное Айзеном играло против своего хозяина, заставляя Исиду бороться с самим собой, и проигрывая наслаждению.
От властного поцелуя кружилась голова и кровь стучала в висках, а Айзен целовал его снова и снова, несмотря на попытки отвернуться или укусить в ответ. Юноша терял голову, но это был обоюдоострый клинок.
Наслаждение накрывало и самого Айзена, заставляя двигаться быстрее, жестче, находя положение, в котором его плоть задевала чувствительное место внутри тела Исиды. И от того, как тот вздрагивал, стонал в силой отнятые поцелуи по нервам Айзена словно ток проходил.
Отстранившись, он приподнял бедра юноши, размашисто входя, не сводя взгляда с того, как собственная плоть погружается и выходит из покрытого легкой испариной тела. То, как плотно мышцы Исиды обхватывали его плоть, даже сейчас, когда его пленник был во власти желания, просто сводило Айзена с ума. И как в такой момент Исида все равно ухитрялся выглядеть невинным ангелом в руках дьявола, тоже не укладывалось в голове мужчины.
Но удовольствие смыло эти мысли, и Айзен, закинув стройные ноги юноши себе на плечи, снова впился в губы Исиды, срываясь в жадный, яростный ритм, теперь уже почти не выходя из тела своего пленника.
Захваченный ритмом, наслаждением, которое обострил наркотик, Исида и сам потерял голову, заходясь стонами, утопая в непривычных, болезненно-приятных ощущениях, и уже отвечая на требовательные поцелуи, чувствуя, как внутри словно
скручивается пружина, задыхаясь от сильных, частых толчков. Но и этого Айзену словно было мало. Мужчина снова отстранился, переворачивая Исиду на живот, приподнимая его за бедра, ставя в нужную позу, и одним толчком снова врываясь в желанное тело. Рука мужчины ушла к паху квинси, обнимая пальцами влажную от смазки плоть, лаская в том же ритме, что и сам вбивался в тело юного любовника.
Исида уже не мог ни о чем думать. Ни об этом насилии, ни о том, что это Айзен. Только стонал от нарастающего удовольствия, срываясь на сдавленные крики. Тяжелое дыхание мужчины, то, как он метил укусами его плечи, выдавало что и сам Айзен близок к оргазму.
Внезапно Исида вздрогнул, сильнее прогибаясь в спине, и Айзен ощутил, как его пальцы забрызгивает горячими каплями, а сам юноша сжался так, что и он не выдержал. Резкими, хаотичными толчками дойдя до пика, изливаясь в своего пленника.
Оглушенный оргазмом, Исида распростёрся на кровати, тяжело дыша, сам же Айзен чуть переведя дух, поднялся, и вскоре вернулся с влажной тканью, приведя и себя, и пленника в порядок. Хотя руки у мужчины чуть подрагивали, выдавая его состояние.
Исида не сопротивлялся, лишь с бессильной ненавистью смотрел на Айзена. Он жаждал смерти этому существу, в объятиях которого еще недавно стонал от наслаждения, и это еще сильнее заставляло ненавидеть.
- Ты еще смиришься. – Ответил на этот взгляд Айзен. – Рано или поздно, но ты смиришься с тем, что ты мой.
- Никогда! – На что Айзен лишь тихо рассмеялся.
- Такой самоуверенный. Но поспорим потом, тебе нужен отдых. – В пальцах мужчины блеснуло кольцо, и он снова надел его на палец юноши, наблюдая, как тот погружается в колдовской сон.
Завтра он снова пробудет своего пленного ангела, накормит его, и вновь насладиться им. А пока Айзен развязал руки, обработал ссадины, укоризненно покачав головой. Надо будет это предусмотреть, но все завтра.
Вытянувшись рядом, он обнял Исиду, прижимая к себе, укрывая обоих одеялом.
Юный квинси еще долго будет противиться, Айзен это знал. Но покориться, рано или поздно. Это неизбежно. А после он подарит своему ангелу этот мир. И с удовольствием пронаблюдает выражение лица Ичиго Куросаки, когда тот увидит, что его друг принадлежит полностью Айзену. Но это потом. Все потом.